Морзист

Она была страш… В смысле страшно красивой… Нет, в смысле она была красивой, конечно, но страшно напуганной, и вдруг недоверчивая улыбка скользнула на ее лице.

– Ты кто? – спросили мы в один голос, продолжая таращиться друг на друга в полнейшем ступоре.

Вдруг я услышал торопливые шаги в коридоре и в полсекунды оказался внутри комнаты. Рывком потянув на себя дверь, я понадеялся, что она захлопнется сама собой, но та, предательски задребезжав, приоткрылась. Вот черт. Шпингалет с той стороны! А с этой была лишь прорезь для ключа.

Я выругался громким шепотом и глянул на девчонку: та с интересом наблюдала за мной, нервно покусывая губы.

– Под стол! – прошептала она, кивнув на деревянный «ящик» с маленькими ножками и прорезями внизу: как у училок в классе, чтобы никто не видел, как те разуваются, проветривая потные ноги. Правда, этот стол был поменьше.

Я мигом забрался под «ящик», вновь оказавшись в позе эмбриона. Теперь я сидел прямо напротив девчонки, а сквозь выдолбленные в фанерной стенке дыры мне открывался шикарный, прямо-таки пятизвездочный (пятидырный) вид на дверь.

Но открывался ли такой же шикарный вид на меня, я почему-то не подумал.

В коридоре вдруг послышалась громкая ругань, и в комнату влетел тощий мужик в черной водолазке и таких же черных штанах, подвязанных разноцветными шнурками от кроссовок всех цветов радуги. Такие же украшали его запястья. Неформал хренов.

– Это ты, собака?! – рявкнул он внезапным басом, еле удержав в руках стакан воды.

– Да ты сам не закрыл! – протянула девчонка, и я увидел, как она вжалась в диван.

– Да? – переспросил тот, немного расслабив плечи. Он выглянул в коридор, затем окинул беглым взглядом комнату, а когда под его обзор попал стол, я сам невольно зажмурился. – А что ж ты тогда не сбежала? – вновь посерьезнев, протянул мужик.

– Как? – по-театральному вздохнула девчонка, демонстрируя любителю шнурков свои склеенные руки и ноги.

– А, ну да, – буркнул тот и, усмехнувшись, полез в задний карман за ключом, продолжая другой рукой сжимать стакан воды. – Ну да, ну да… вот с-собака…

Неторопливо поворачивая ключ в двери, он начал напевать дурацкую песенку, которую нам включали в прошлом году на школьной дискотеке.

– Я крокоди-ил, крокожу-у… и буду крокодить. Крокодить, крокоди-ить… Туда-сюда ходить… Долго я буду туда-сюда ходить, а?! – внезапно взвился он, сделав последний оборот ключом. – На! Обпейся!

– Да как?

– Да никак! Попьешь, когда скажешь, понятно тебе? А мне уже надоело туда-сюда… – Он с грохотом поставил стакан на стол, отчего деревянный старикан затрясся вместе со мной. – Вот! Смотри и страдай!

Мужик усмехнулся и сел на краешек стола, заставив тот чуть слышно затрещать. Решив оценить ситуацию, я немного высунул голову наружу и заметил торчащий из заднего кармана этого придурка ключ, который был практически у меня перед носом: если бы протянул руку немного наверх, то, наверное, смог бы вытащить.

– Какой ты все-таки черствый, нехороший, а самое главное… – девчонка выдержала паузу, – недружелюбный человек. Да, да.

– Согласен, – усмехнулся тот. – Ты мне лучше скажи, девочка моя, что тебе Морзянка нашептала?

Перестав дышать, я еще немного высунулся из-под стола и дотронулся пальцем до ключа. Давай, говори с ним, болтушка…

– Ладно, скажу. Ну что ты так смотришь? Я просто подумала…

– Да неужели? – усмехнулся мужик, нервно закачавшись из стороны в сторону. – Так пить захотелось или совесть замучила?

– Да если честно, и то и то. Не могу держать это в себе, знаешь, хочется поделиться…

– Ну! – Любитель шнурков вдруг встал, и мне пришлось убрать руку.

Сквозь щель между столом и полом я увидел, как мужик прошелся к дивану и плюхнулся рядом с девчонкой, раскинув длинные руки по спинке и подлокотнику.

– Она сказала, – девчонка понизила голос, и мужик приблизился к ее лицу почти вплотную, – что ты вонючка! Мм! – крикнула она, плюнув мужику в глаз.

– А-а! Дерзишь, мелкая идиотка…

– На себя посмотри, – с вызовом сказала она. – Ты меня достал! Я не слышу и не вижу никакой Морзянки!

Мужик рывком поднялся с дивана и скрылся из поля зрения: ушел в другой конец комнаты, бессвязно бормоча себе под нос что-то матерное.

«Я крокоди-ил, крокожу-у… – вертелось у меня в голове. – И буду крокодить…»

Точняк, крокодил! Игра, в которой нужно показывать слова без слов, как бы это странно ни звучало. Что ж, придется и мне немного покрокодить.

За время, проведенное в «ящике», я успел сообразить, как вытащить нас отсюда. Имеем мы немного: старая мебель, которую пальцем ткнешь – развалится к чертовой матери, человек-дебил (он же любитель шнурков с ключами в кармане), девчонка, которая мне… да неважно, а также я и несколько свечей.

Пара штук стояла рядом с диваном. В одном фильме я видел, как один бандит поднес перемотанные руки изолентой к огню и ловко расплавил свои «оковы». Это единственный выход, ведь полтора против одного намного лучше, чем один против одного (полтора, потому что девчонка может считаться только за половину; она поможет мне, если не наделает глупостей и послушается меня).