Морзист

Внутри все отчего-то похолодело, я невольно коснулся своего носа, а потом поднес руку к ней.

– Ты чего? – прошептала Лера, когда я дотронулся до ее шеи пальцами. Наверное, это выглядело странно, но мне захотелось так сделать.

– Кровь, – сказал я, поднося свои пальцы поближе к свету. – Потекла у тебя из уха.

Лера вдруг задышала глубоко и редко, словно пытаясь успокоиться, зажала пальцы в замок и напряженно уставилась в одну точку.

– Все нормально? – спросил я, дотронувшись до ее плеча. – Что с тобой?

– Сейчас узнаешь…

Она вдруг зажмурилась и, прислонив руку к губам, зажала зубами пальцы, пытаясь не пищать.

Спину мою обдало жаром, а в висках сбивчиво застучало, словно вторя моим мыслям: «Она такая же, она такая же». Такая же, как и я, как Мирон, как Миха. От осознания меня бросило в жар с новой силой. Стало совсем душно. В ушах раздался залихватский свист, а затем я начал слышать удары. Длинный и короткий. Короткий. Я не жмурился, как тогда, с пацанами. Три коротких удара. Три длинных. Короткий и два длинных. Отстойный ритм. Я смотрел на Леру в ожидании, когда она откроет глаза. Короткий, длинный и короткий. Короткий. Длинный.

– Удары? – наконец произнес я и этим словом будто бы разбудил ее.

– Да, – прошептала Лера, держась за ухо.

– Я тоже их слышу, – ответил я.

Удары стихли, и мы заулыбались, как последние идиоты. Лера вдруг потянулась ко мне и дотронулась до носа.

– Кровь, – сказала она, поднося пальцы к свету.

И вдруг мы погрузились в кромешную темноту. Секундой ранее я услышал, как кто-то шагнул на порог комнаты и теперь стоял там, загородив свет.

Не проронив ни слова, мы остались неподвижны и, кажется, даже перестали дышать. Наверное, Лера смотрела на меня, но я-то уж точно смотрел на нее.

– Да нет здесь никого, – раздался разочарованный голос Верзилы.

Полоска света вновь разделила полку на две половины, разрезав наши лица, руки и коленки. Я попытался улыбнуться, чувствуя смутное облегчение.

И вдруг дверцы шкафчика распахнулись.

Глава 14. Тварь

Нас бросили в коробку – так я назвал железную комнату, грубо говоря, метр на метр. И никаких свечей, только лампочка под потолком. Тут уже сидели наши: Мирон, Степаныч и Мишка. Как же я надеялся увидеть среди них сестру!

Но Верзила молчит. Сел напротив двери, подпер голову кулаком и начал наблюдать за нами – полудохлыми, обессилевшими телами. Карл принес нам по куску хлеба и пообещал, что чуть позже будут зрелища. Нас не связали и не пристегнули наручниками, потому что понимали, что мы уже никуда не денемся, по крайней мере, в ближайшие часы.

Мы сидели молча, прислонившись к холодным стенам. От тишины начало клонить в сон. Я почувствовал, как вокруг глаз стало очень горячо, а потом веки словно налились свинцом и начали сами по себе закрываться. В голове эхом проносились отдельные слова и фразы, а потом откуда-то с неба попадали в одну кучу мерзкие карлики. Запищали, загоготали, а потом вдруг разбежались в разные стороны, когда из кучи показалась свиная голова Верзилы. Он приподнялся и затопал ногами, а карлики взялись за руки и закружились в хороводе…

Когда я понял, что начинаю бредить и просто засыпать, через силу открыл глаза и тяжело вдохнул, словно легкие забились бумагой.

Мишка спал, из его приоткрытого рта тонкой струйкой сочилась слюна на воротник кофты. Степаныч щурился и часто моргал. Лица Мирона я не видел, потому что он отвернулся к стене. Лера бездумно, а скорее даже безумно, таращилась перед собой, вяло потирая глаза. Сейчас они у нее были, как у чертенка.

Вдруг мой взгляд остановился на Верзиле: опустив голову к груди, он сидел на стуле с закрытыми глазами, а его плечи мерно поднимались и опускались от дыхания. Заснул?

От этой мысли сердце заколотилось чаще, и усталость я как будто бы перестал чувствовать. Если получится стащить у толстяка ключи, мы сможем выбраться, и я найду Машку. Нужно рискнуть.

Я медленно поднялся на ноги, но Верзила тут же вскинул голову и в голос рассмеялся. Меня вдруг пробрала злость.

– Че снилось, пацан?

– Ты, урод! Мне к сестре надо, срочно!

В ушах загудело, а перед глазами заплясали черные искорки. Пустое ощущение бодрости вмиг рассеялось. Я страшно хотел спать.

– Соскучился? – процедил Верзила, но, увидев, что я направляюсь к нему, вскочил на ноги и вытащил ножик, заляпанный кровью. – Остынь, Дмитрий. Щас все будет.

Верзила молча вел меня по полутемным коридорам, крепко ухватив за плечо. Когда мы дошли до нужной двери, он сдавленно произнес:

– И только потому, что она сама захотела.

Пихнув меня в комнату, Верзила остался в коридоре и задвинул засов.

Здесь я был не один. Рыжеватые волосы сидели за столом, даже не обернувшись.

– Машка! – подлетел я к сестре и сел перед ней на корточки. Я схватил ее за холодные руки и заглянул снизу в глаза. – Че за херня происходит?! Ты че не спустилась за нами, а?! Что они тебе сделали?!

– Сядь, – спокойно ответила она, кивнув на соседний стул. Ее глаза странно блестели в неярком желтоватом свете, словно чужие. – Надо поговорить.