Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

— Не плачь! Частица моего сердца остается с вами. Если что-нибудь понадобится — сообщи! Я человек занятой и, видимо, не смогу часто сюда наведываться. Но здесь остается мой свояк. Скажешь ему, и он мне передаст. — Кудрет повернулся к свояку. — Слыхал? Ты должен угождать ходже-эфенди и каждое его желание воспринимать как мой приказ!

Кемаль, хоть и был подавлен, с готовностью отозвался:

— Не извольте беспокоиться, эфендим! Ваш приказ я выполню!

Подошел Протокольщик с дружками. Приветливо кивнув каждому из них, Кудрет произнес:

— Если захотите обратиться в кассационный суд или другое государственное учреждение, черкните пару строк, а свояк перешлет записку мне…

Когда все формальности были закончены, начались проводы. Под руку с начальником тюрьмы, сопровождаемый толпой заключенных, Кудрет торжественно прошествовал к выходу. У ворот тюрьмы он остановился и высоко поднял шляпу.

— Да поможет вам аллах, товарищи мои!

— Аминь! — ответила толпа.

— Не забывай нас, бей!

— Не забывай бывших товарищей по несчастью!

— Добейся амнистии!

— Вся надежда на тебя! Все голоса на выборах тебе отдадим!

Едва Кудрет вышел за ворота тюрьмы, как к нему подскочил незнакомый мужчина.

— Да не повторится такое с вами никогда!

— Благодарю! — сдержанно произнес Кудрет, вопросительно глядя на стоявшую рядом Нефисе.

— Председатель нашего вилайетского комитета, — шепнула она.

Председатель явно не понравился Кудрету. Высокий, сухопарый, с коротко подстриженными усиками. Такого ничем не прошибешь. Для него главное — закон.

— Не соблаговолите пожаловать к нам в комитет, бей-эфенди?

Кудрет снова метнул взгляд на Нефисе, которая всем своим видом старалась показать, что предложенная поездка просто необходима. В фаэтоне Плешивого Мыстыка они с шиком покатят в комитет своей партии на виду у всех, а главное — на виду у членов правящей партии!

— Ладно, едем… — согласился Кудрет и вежливо произнес: — Прошу вас, садитесь!

Председатель оценил такую любезность, но запротестовал:

— Нет уж, раньше вы садитесь!

Тогда Кудрет, предложив Нефисе свою руку, помог ей подняться в фаэтон, затем уселся сам. Последним в фаэтон взобрался председатель. Плешивый Мыстык щелкнул кнутом и, как всегда, когда бывал в хорошем расположении духа, крикнул:

— А ну, удалые!

Клячи, далекие в своих мыслях от мирских забот, с трудом сдвинули с места необычно тяжелый фаэтон и, должно быть выругавшись по-своему, по-лошадиному, неторопливо потащили его по мостовой.

От тюрьмы до комитета партии было довольно далеко. Плешивый Мыстык, словно читая мысли Нефисе, без конца подхлестывал лошадей, а когда фаэтон выехал на разбитую мостовую центральной части города, погнал их во весь дух, чтобы было побольше грохота и лязга. Пусть все на них смотрят: и лавочники, и главы семейств, отправившиеся в город за провизией, и все остальные. Шутка ли, ведь в его фаэтоне едет сам Кудрет Янардаг, который зубами вырвал у судей свою свободу! Всем надлежало немедленно бросить свои дела и земным поклоном приветствовать бея-эфенди! Бей-эфенди…

Кто же он на самом деле? Вот он едет вступать в Новую партию, но что у него на уме? А если он получил задание вступить в Новую партию, выведать ее истинный политический курс и доложить куда следует? Взять, к примеру, хоть его, Плешивого Мыстыка, он в этом городе извозчиком с тех пор, как Мустафа Кемаль-паша в Измире сбросил греков в море, но ему ни разу не приходило в голову вступить в партию. Почему? Да потому, что для него важнее всего клиенты. Вступит он в какую-нибудь партию, а ее противники станут считать его своим врагом. Так и растеряешь половину клиентов. Кроме того, он еще не забыл, какая была заварушка в тысяча девятьсот тридцатом году между Либерально-республиканской и Народно-республиканской партиями. Ататюрк вначале разрешил создать вторую партию, потом запретил ее да еще взял в оборот либерал-республиканцев… Разве не может Исмет-паша сделать сейчас то же самое? Может, еще как может! С какой стати человек, избавивший страну от вступления во вторую мировую войну, будет уступать свое кресло другому?

Пусть расскажут это ночному колпаку Плешивого Мыстыка!

— А ну, удалые!

Все, кто видел мчащийся по мостовой фаэтон Плешивого Мыстыка, в котором рядом с председателем вилайетского комитета восседал «ревизор ревизоров», терялись в догадках: куда бы это они могли ехать?

— А не надумал ли «ревизор» вступить в Новую партию?

— Иначе зачем бы он стал садиться в один фаэтон с ее председателем?

— Видный получится из него депутат.

— Ты погляди, как он одет! Такой и в депутаты выйдет, и в министры…

— Значит, оправдали?

— Мало того! Он этих судей разнес в пух и прах!

— Вот молодец!