Москаль

– Нет, Тома, я тебя не ненавижу. Я просто стараюсь понять, что там у вас происходит. Джоан не нравится, как ты готовишь, как ты убираешься, и она наняла какую-нибудь филиппинку.

– Пуэрториканку.

– И поэтому стало тесно.

– Она лезет во все.

– Кто?!

Тамара всхлипнула.

– Эта филиппинка.

– Ее для этого наняли.

– Она ведет себя так, словно я тоже прислуга. Просто прислуга без конкретных обязанностей.

– Министр без портфеля.

– Что?

– Ничего, Тома, ничего. Ничего удивительного, что ты попала в такую ситуацию. Ты приживалка. Ты сбежавшая от мужа глупая русская баба, живешь на деньги американской не слишком богатой бабы, и чем-то там еще недовольна.

– Ты мне присылаешь, – оскорбленным тоном заявила Тамара.

– Как она с Мишей?

– Он ее обожает.

– Понятно.

– А я хочу вернуться!

– Куда вернуться, Томочка?

– Домой.

– Что ты тут будешь делать? Там у тебя хотя бы профессия есть – приживалка.

– Если ты думаешь отделаться от меня оскорблениями…

– Я не собирался тебя оскорблять. Я стараюсь быть предельно точным. Могу, например, сказать, что ко мне ты вернуться не можешь ни в коем случае. Кому ты тут еще можешь оказаться нужна, не представляю. Своей матери? За ней нужно ухаживать. Одна ты не проживешь. Лучше тебе оставаться там. Кроме того, мне бы не хотелось трепать нервы Джоан. Что она подумает, когда ты соберешься в Россию? Она подумает, что ко мне. Ты ведь приедешь с сыном? Значит, семья восстанавливается. А это не так!

– Пусть Миша поживет с Джоан.

– Это уж совсем уж дичь!

– Но потом же она его привезет!

Елагин так сдавил трубку, что она хрустнула. Он не хотел верить, что отъезд Джоан к себе домой шаг к разрыву.

– Она-то, может быть, и привезет, а ты мать, где в это время будешь находиться?!

После довольно продолжительного молчания Тамара сказала оскорбленным голосом.

– Ты стал очень жестоким, Саша.

Елагин пробормотал с чувством – «дура», но она, кажется, не услышала, конец связи.

Майор открыл холодильник, налил себе на дно широкого стакана на два пальца водки. Бросил туда пару кубиков льда, хотя водка и так была холодная. Сел в кресло перед полуоткрытым окном. Было приятно ощущать, как по ногам тянет сыроватой прохладой. Потом стало неприятно. Он запахнул халат.

Он еще раз мощно обозвал бывшую жену. Ее нисколько не жаль. Он понимал, что ее положение в психологическом смысле омерзительно, почти невыносимо, но чтобы жалеть… Нечего было сбегать с сыном, как лисица с петухом! Чудо, что она вообще там не сгинула и Мишу не сгубила. Из каких кривых мифов состоит внутренняя жизнь этого женского экземпляра? Что за суп кипит в когда-то очаровательной головке! По прямой, короткой ассоциации, мысль, чуть смазанная водочкой, скользнула к другому яркому мыслителю.

Итак, с работы, видимо, придется уходить. Еще во время чайной церемонии с новым шефом майор решил про себя, что парень явный психопат, что если ему удастся реализовать свои болезненные видения и раскрыть придушенные комплексы, никому мало не покажется. Бодливая корова получила вдруг страшенные рога. Признаться, до конца майор не верил в то, что дойдет всерьез до реализации параноидальных планов, но считал, что обязан исключить даже малый риск своего замешивания в кровавый бульон, что собирался заваривать «наследник». Решил уходить, но…

Вообще майор пошел на хлопотливую, хотя и денежную должность начальника службы безопасности только из-за Джоан. Он не мог себе позволить, чтобы она тут, в России, собирала бутылки или мыла подъезды. Он даже Тамаре этого не позволял. Его порекомендовали солидные люди, ему оказали доверие другие, не менее солидные люди. Он получил под свою руку не один десяток подчиненных и солидный бюджет. Чувствовал, что его уважают и ценят. Но при этом также чувствовал, что сидит на чужом стуле. Не врастает в должность. Ему бы опять в фирму «Китеж», вспомнить старые времена, еще ведь не перекипела глупая молодая кровь. Хочется рискнуть, не рассчитывая на обязательную плату за риск. И ребята ведь ждут. И Кастуев, и Бобер, и Савушкины.

И остается только надеяться, что они продолжают верить в то, что Саша Елагин не до конца стоптался на сволочной работе. Засели где-то в степях, ищут череп коня вещего Тамерлана. Майор решил из факта отъезда американской жены вынести хоть эту пользу – сбежать с хлопотливой должности, благо, что за год работы на ней ему удалось ничем серьезно не запачкаться. Он подозревал, что Джоан взяла паузу, совсем не из страха перед российским бытом, она в нем, в своем майоре, перестала видеть благородного безумца. А стандартных менеджеров средней руки ей и в Штатах хватает. Если она вернется, то пусть возвращается к нему прежнему. Тогда уж это будет союз без оговорок.

Вот только как уйти?!