Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина

Развивая эту идею, Бахрушин выразил свое понимание методики исторического исследования: «Все больше крепнет сознание, что прошлая жизнь слишком сложна, слишком многогранна, чтобы ее можно было изучать с птичьего полета…»[1033]. Он призвал отказаться от выводов, построенных на «пестрых фактах, вырванных из общей связи». Например, в который раз признавая колонизацию важнейшим явлением русской истории и отдавая приоритет в ее осмыслении Ключевскому, он утверждал, что «понять ход колонизации мы сможем только тогда, когда документально изучим историю каждого населенного пункта, когда обследуем речные пути, соберем и занесем на карту историко-географические названия и разберемся в археологических остатках…»[1034]. Тем не менее автор не смешивал историческое краеведение и собственно историческую науку. «Краевед тем отличается от обычного типа историка, что он может и должен соединять архивные изыскания с обследованием местности изучаемых им исторических явлений, точнее говоря, исходит в своих архивных работах от географии местности, а не наоборот»[1035], – считал ученый. Краеведческие исследования имеют и практическую значимость, утверждал Бахрушин. Например, он рекомендовал использовать наработки краеведов в планировании колонизационной политики[1036]. Очерчивая круг задач краеведческого движения, историк считал, что краеведение должно изучать: «а) историю населения края, его движения социального состава и расселения в различные эпохи; б) историю отдельных населенных пунктов; в) историю промыслов и фабрик; г) историю сельского хозяйства; д) торговые пути и историю торговли; е) историю местного быта; ж) названия местных урочищ; з) поверия, легенды, предания»[1037]. Заметим, что мысли о необходимости изучения региональной истории, тем самым добывая «большой исторической науке» необходимые факты, соответствовали эволюции представителей младшего поколения Московской исторической школы в сторону сужения тематики для более обоснованного решения исторических проблем.

Крупнейшим историко-краеведческим сочинением Бахрушина стал очерк истории Московского уезда. Говоря об уникальности данного региона, автор связывал ее, в первую очередь, с близостью Москвы, утверждая, что столица определила характер развития Подмосковья[1038]. Обращаясь к древнейшим периодам, автор традиционно отметил определяющую роль колонизации в освоении края. Он выделил три исторических субъекта колонизационных процессов: крестьянство, церковь и князей. Причем князья представлялись ему наиболее богатыми, а следовательно, и наиболее активными. Именно их усилиями в первую очередь был заселен регион. Бахрушин повторил мнение И.Е. Забелина о том, что Москва первоначально была княжеским хозяйственным селом[1039]. «…Московский уезд в феодальную эпоху (XIV–XV вв.) в значительной мере носит черты большого частновладельческого имения с развитым вотчинным хозяйством»[1040]. С переходом от феодализма к «торгово-капиталистическим» отношениям, Москва превращается в крупный торговый центр, вовлекая в торговлю Московский уезд, в котором княжеские села превращаются в торговые пригороды[1041]. Уезд окончательно, по мнению историка, начинает обслуживать нужды столицы. Важным процессом в истории Подмосковья Бахрушин рисовал оседание служилого дворянства вокруг Москвы. Это предопределило облик уезда в XVIII в., создав основу для появления блестящей дворянской усадебной культуры. Но знаменитая усадебная культура, с оригинальной точки зрения автора, появилась отнюдь не в XVIII в. Ее прообразом он видел царские усадьбы XVII в.: «…Уже в XVII в. сложился под Москвою тот тип подмосковных усадеб с их пышностью обстановки и сложностью хозяйственных предприятий… По существу этот тип был порождением именно условий XVII в., когда пребывание двора в Москве должно было способствовать образованию в ближайших ее окрестностях летних резиденций как лиц, связанных с двором службой и личными отношениями, так и самой царской семьи»[1042].

В XVIII в. зависимость уезда от Москвы только усилилась. Промышленное развитие города способствовало промышленному буму и в регионе, формируя густую сеть кустарных промыслов и привлекая жителей Подмосковья приезжать на заработки в город. Но реальный промышленный переворот произошел в крае после отмены крепостного права. С этого времени Московский уезд вступил в новую эпоху своего развития. Это изменило и его землевладельческий облик: дворянские земли стали быстро переходить в руки буржуазии[1043].