Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина

Защите диссертации Готье предшествовала продолжительная подготовительная работа. В речи, прочитанной на защите, Готье отметил, что исследователь Нового времени сталкивается с проблемой огромного количества источников: «Эти горы или вернее груды документов, пыльные и невзрачные на вид, обладают особыми удивительными свойствами: как это ни странно может быть на первое время, они таят в себе неотразимое обаяние для того, кто хоть раз углублялся в их разработку. Они манят к себе исследователя, посмевшего испытать своеобразную прелесть архивной работы, не в меньшей степени, чем ледяные горы, окружающие полюс, манят к себе раз побывшего среди них исследователя арктических стран»[383]. К такой груде документов, по его мнению, можно предложить три подхода. «Можно приблизиться к ним с определенной мыслью, искать в них ответы на заранее сложившиеся вопросы», – таков первый путь[384]. Тогда, по мысли автора, исследователь получает свободу в «пользовании материалом», но он попадает в затруднительную ситуацию в поиске этих материалов, рискует пропустить важные документы. Второй подход заключается в следующем: «Возможно, подойдя к горе архивного материала, отломить от него скалу, глыбу, затем разбить эту глыбу на меньшие глыбы, извлекая из них все, что он может дать»[385]. Но такой путь может привести к тому, что ученый окажется во власти материала, полностью подчинившись своим источникам. С другой стороны, документы могут показаться исследователю скучными, что также не будет способствовать успешному решению проблемы. Наконец третий вариант, признанный Готье наиболее предпочтительным в выбранной им теме, предполагает комбинацию первых двух: «В выборе предмета моей работы мною руководил двоякого рода интерес: интерес к эпохе… и непосредственно интерес к источникам»[386]. Такой подход, соединяющий в себе источниковедение и конкретно-историческое исследование, отличался повышенной сложностью, но всегда оказывался плодотворен.

Изучение темы связано был и с такими сложностями, как необходимость анализа огромного количества законодательных актов. Следуя примеру Ключевского, Готье в данном случае исходил из понимания, что «когда речь заходит о законодательных мерах в русском прошлом, то прежде всего возникает вопрос, насколько и как осуществлялся на практике этот закон: был ли он отголоском действительных потребностей народной жизни или же имел силу только на бумаге»[387]. Данный подход позволял избежать формально-юридического взгляда на историю и органично вписывался в рамки позитивистской методологии, где признавалось равноправие факторов исторического процесса. Тем самым Готье поставил в один ряд законодательное творчество государства и реальное социально-экономическое развитие. Такой подход был типичен для учеников Ключевского.

Во введении к книге автор объяснил обращение именно к истории XVII в., отметив, что это важный период, расположенный между старой и новой Россией, включавший в себя как «полное развитие старинного русского строя», так и «зачатки новых отношений». По его мнению, «политическая история, юридические отношения, культурные течения XVII в. изучены часто исчерпывающим образом, часто в достаточно полной мере»[388], поэтому на очереди стояли вопросы экономической истории. В центр изучения автор поставил анализ развития сельского хозяйства, считая, что эта проблема «казалась особенно близко стоящей на очереди как по важности затронутых вопросов и их малой разработке за XVII столетие, так и потому, что эти вопросы по отношению к предшествующему времени, т. е. к XVI столетию, как раз уже получили посильное, в зависимости от первоисточников, разрешение»[389]. Таким образом, автор тесно связывал свой труд с предыдущим развитием отечественной историографии и ее насущными потребностями.

Огромное количество архивного материала, с которым столкнулся исследователь, заставило его отказаться от рассмотрения всей аграрной истории XVII в. В этом смысле труд Готье отразил главную тенденцию исторической науки XX в. – ее бо́льшую специализацию и уход в тщательное изучение конкретных тем. В этом заключается важное отличие работы Готье от книги Рожкова, в которой тема была поставлена в традициях предыдущих лет чрезвычайно широко. Сам автор «Замосковского края…» скромно считал свое исследование только «пробным шагом в этой области»[390].