Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина

В данном шаге прослеживается не просто хорошо продуманный научный подход, но и целая система, собственное представление о методике исторического исследования. Веселовский, как практикующий историк, концентрировал свое внимание на проблемах методики исторического познания. Его мало интересовали онтологические аспекты исторического процесса, поскольку он считал, что еще не настало время для широкомасштабных обобщений. Но рассуждения историка о методах работы с историческим материалом тесно переплетались с рефлексией на основные тенденции развития исторической науки. По мнению историка, отечественная наука вступила в так называемый «монографический» период своего развития, когда ученые, следуя требованиям современной им науки, стремятся проводить исследования на достаточно узкие темы, рассмотрение которых основано на привлечении широкого круга источников. Этому периоду предшествовал этап, когда господствовали «историки старого типа, которые берутся за обобщающую работу, построенную по предвзятым схемам»[464]. Такой подход, по мнению автора, был уже неприемлем. Отмечая общее состояние научно-исторических исследований в России, Веселовский писал: «Дух критики и более высокие требования, предъявляемые ныне к научной работе вообще и к истории в частности, затрудняют работу ученого и заставляют его суживать поле исследования, чтобы охватить по возможности полнее доступный материал и прийти к выводам, способным выдержать строгую критику»[465].

Отмечая тенденцию сужения поля исследовательского поиска, историк, тем не менее, не отрицал и того, что ученые должны создавать и работы концептуального характера. «История, как и другие науки, несомненно, переживает период специализации исследований. При таких условиях значение работ обобщающего характера все более и более увеличивается», – утверждал Веселовский. В его понимании, дальнейший прогресс исторического знания должен быть обеспечен тесным сотрудничеством между историками-монографистами и историками-концептуалистами. В этом случае специалисты по узкой проблематике становились бы «подносчиками снарядов» для ученых, склонных к синтезу. Взаимовыгодная кооперация позволяла бы первым участвовать своими узкоспециальными работами в общем процессе «движения науки», что и придавало бы ценность их труду, а последним – получать готовые факты для обобщений.

Но каким же образом сформировать условия для такого сотрудничества? Веселовский отвечал на этот вопрос следующим образом: «Для того, чтобы сотрудничество общих историков и монографистов было плодотворно, нужно несколько условий. Главными являются планомерность и прозрачность… монографических исследований. Первое условие очень желательно, второе – нам кажется необходимым»[466]. Таким образом, автор цитаты высказывает важную мысль о том, что процесс производства научных знаний должен иметь целенаправленный характер и осуществляться силами всего научного сообщества. В этом улавливается тенденция все возрастающей кооперации усилий ученых в исторической науке в начале XX в. Именно это время характеризовалось отходом от чисто индивидуальных форм наукотворчества к созданию официальных и неформальных коллективов, деятельность которых была нацелена на решение общих проблем.

Но идея необходимости координации действий, по мнению Веселовского, сталкивается с множеством трудностей. Первой из них является хаотичность выбора тем для монографического исследования. Историк связывал это не только с индивидуальными пристрастиями исследователей, но и с тем, что «бо́льшая часть архивов не описана и недоступна для исследователей, что вообще первоисточники в надлежащей степени не приведены в известность». Как следствие, «большинство исследователей выбирают темы для своих работ без достаточно определенного представления о качестве и количестве сохранившихся первоисточников»[467]. Таким образом, автор призывал к планомерному изучению и публикации исторических материалов.