Московская Русь. От княжества до империи XV–XVII вв.

В-четвертых, наконец, работа в аппарате официальной науки предполагала (да, по большому счету, до сих пор предполагает) постоянное проявление большой осторожности и умеренности в вопросах веры; для твердо верующего воцерковленного историка, каким был Дмитрий Моисеевич, подобное положение стеснительно. А сколь крепко он веровал, можно увидеть, например, из вводного абзаца в его эссе «Чувство подлинного провиденциализма» (сборник «Вольные историософские этюды»): «Бог всемогущ, и пути его неисповедимы. Современному интеллектуалу необходимо вывернуть всего себя наизнанку, пробить собственный череп и перекрасить мозг в иные тона, чтобы приблизиться к пониманию, что это такое: когда Бог всемогущ и логику его действий до конца познать невозможно» (1998).

Михайлович имел полнейшую уверенность, что историк может реализоваться и вне рамок официальной науки. Казалось бы, сомнительное рассуждение… Но судьбой своей он подтвердил это мнение. Шесть книг, два десятка больших статей и эссе, множество малых публикаций, а также целая плеяда учеников свидетельствуют в пользу его правоты.

Долгие годы Дмитрий Моисеевич работал как научный консультант, затем редактор и, наконец, как начальник отдела исторической литературы издательства «Восток». Там, кстати, вышло несколько его трудов и, в частности, в одном из серийных сборников «Русская культура» – первая серьезная статья «Византийская география в представлениях средневековых русских книжников» (по дате – 1989, а по факту выхода 1988 год). И первую монографию Дмитрия Моисеевича выпустит тот же издатель. Так что у историка были основания почти полтора десятилетия держаться за эту работу. И только в возрасте сорока лет он занялся преподаванием истории (о чем ниже будет рассказано подробно).

В конце 1980-х и на протяжении всего последующего десятилетия с хорошим заходом в нулевые Михайловича постоянно приглашали читать публичные лекции. В то время публичные лекции были в чести, а Дмитрий Моисеевич, с его хорошо поставленной, артистической манерой подачи материала, оригинальным стилем мышления и громадным багажом знаний считался в 90-х своего рода московской знаменитостью. Позднее работать подобным образом ему стало сложнее: зимой 2004 года он сорвал связки, а потом пережил тяжелый грипп с осложнениями, так что работать с большой аудиторией в полную силу уже не мог – садился голос, притом надо было еще беречь его для преподавательской деятельности.

В 1990-х (не помню точно, какой это год, поскольку сам стал членом организации довольно поздно, кажется, в 1995-м или 1996-м) Д.М. Михайлович основал клуб под названием Общество любителей философии истории. По его собственным словам, ОЛФИ родилось в 1986-м, но, кажется, тогда оно состояло из трех-четырех человек и расцвело по-настоящему лет через шесть после рождения своего, это, думаю, и был момент его истинного учреждения.

На клубе кто-то из корифеев делал доклады на полемические темы русской, античной или византийской истории, их подвергали неформальному, можно даже сказать, жаркому обсуждению. Обсуждались там и книги, ставшие событиями культурной жизни того времени. ОЛФИ работало под девизом: научная строгость, политическая вольность. И эта «вольность» шла вразрез с либеральным вектором общественного развития того времени. Клубные дискуссии велись в духе русском, христианском, государственническом (с оттенком монархизма и византизма). Казенщину ельцинской России там в грош не ставили, как, впрочем, и «ценности Октября». В чести был, скорее, своего рода «белый активизм», то есть признание того, что революция 1917 года была и грандиозной ошибкой, и грандиозной трагедией, а Российская империя имела многообещающую историческую перспективу, прерванную грандиозной гекатомбой двух войн – мировой и гражданской. В разгар деятельности ОЛФИ (1998) Дмитрий Моисеевич сделал доклад о К.П. Победоносцеве, где назвал его гениальным аналитиком и провидцем, которого не сумели понять современники. Впоследствии на основе доклада он написал статью «Великая правда исторического развития». Она вошла в сборник «Вольные историософские этюды». Среди прочего Дмитрий Моисеевич сказал там: «Победоносцев разобрал все основные составляющие „демократического“ устройства государства и доказал: это все то же правление незначительного меньшинства, как и любой другой государственный режим, только еще более хаотичный, еще более ориентированный на удовлетворение „личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей“». Сам Михайлович идеалы будущего видел в обновлении эталонов прошлого, притом не только времен императорской России, но и, даже в большей степени, Московского царства допетровского периода.

Клуб собирался сначала в редакции издательства «Восток», затем в подмосковном доме Дмитрия Моисеевича близ железнодорожной станции белорусского направления Баковка.