Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Первыми учителями Александра Кошелева были родители. «Отец учил меня русскому языку и слегка географии и истории; мать учила меня французскому, а дядька-немец — немецкому языку. Я сильно полюбил чтение, так к нему пристрастился, что матушка отнимала у меня книги. Особенно сильное действие произвела на меня вышедшая в свет в 1818 г. Карамзина „История государства Российского“. Из сперва вышедших восьми томов я сделал извлечение, которое заслужило одобрение моего отца».

Иван Родионович Кошелев в Москве имел прозвище «либеральный лорд». «Либеральность» отца, выражавшаяся в отношении к слугам и крепостным крестьянам и во многих других обычаях дома, имела большое влияние на формирование личности Александра Кошелева. По всей видимости, либеральный дух оставался в доме и после смерти Ивана Родионовича, скончавшегося в 1818 году.

До четырнадцатилетнего возраста Александра Кошелева обучали приходящие учителя, с ними он прошел полный школьный курс. Затем для прохождения университетского курса и сдачи необходимого экзамена для вступления на службу он начал посещать приватные лекции профессоров Московского университета. Поэт и выдающийся теоретик искусства, профессор кафедры российского красноречия и поэзии А. Ф. Мерзляков преподавал ему русскую и классическую словесность, Х. А. Шлецер, доктор права, — политические науки, В. И. Оболенский, адъюнкт греческой словесности, — древнегреческий язык. Занятия происходили в университете, и, как вспоминает Кошелев, «ученик и преподаватели увлекались, и уроки вместо полутора часов продолжались и два, и три часа».

На уроках у Мерзлякова Кошелев познакомился с бравшим, как и он, уроки у профессора, своим ровесником Иваном Киреевским. Оказалось, что мальчики жили рядом: «на одной улице (Большой Мещанской) в первых двух домах на левой руке от Сухаревой башни», — рассказывает в своих воспоминаниях Кошелев. (Дом Кошелевых стоял на месте нынешнего дома 5, а семья Киреевских снимала соседний дом, находившийся на месте нынешнего дома 3.)

«Часто мы возвращались вместе домой, — продолжает свой рассказ Кошелев, — вскоре познакомились наши матери, и наша дружба росла и укреплялась. Меня особенно интересовали знания политические, а Киреевского — изящная словесность и эстетика: но мы оба чувствовали потребность в философии. Локка мы читали вместе; простота и ясность его изложения нас очаровывала. Впрочем, все научное нам было по душе, и все нами узнанное мы друг другу сообщали. Но мы делились и не одним научным — мы передавали один другому всякие чувства и мысли: наша дружба была такова, что мы решительно не имели никакой тайны друг от друга. Мы жили как будто одною жизнью».

Мать Киреевского Авдотья Петровна Елагина была внучкой А. И. Бунина, отца В. А. Жуковского. Авдотья Петровна и Жуковский вместе росли, и поэт как старший имел на нее большое влияние. Она получила хорошее образование, имела литературный талант, интересовалась современной литературой, позже, в 1830–1840-е годы, ее московский литературный салон, по отзыву современника (К. Д. Кавелина), «в Москве был средоточием и сборным местом всей русской интеллигенции, всего, что было у нас самого просвещенного, литературно и научно образованного… Невозможно писать историю русского литературного и научного движения, не встречаясь на каждом шагу с именем Авдотьи Петровны». Постоянными посетителями салона были В. А. Жуковский, А. С. Пушкин, князь В. Ф. Одоевский, Д. В. Веневитинов, П. Я. Чаадаев, Е. А. Боратынский, Аксаковы, А. И. Герцен, Н. В. Гоголь и многие другие.

^{А. П. Елагина (Киреевская). Рисунок ХIХ в.}

Разносторонне образованным человеком, знатоком немецкой философии и естественных наук был и отец Ивана Киреевского Василий Иванович, орловский и тульский помещик. Выйдя при Павле I в отставку в чине секунд-майора, он поселился в родовом имении Долбине. Василий Иванович Киреевский принадлежал к тому типу начавших появляться в русском дворянском обществе в начале XIX века людей, о которых грибоедовская княгиня в «Горе от ума» с возмущением говорила:

…Хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи…
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник.

Василий Иванович знал пять языков, имел большую библиотеку, устроил в имении химическую лабораторию, занимался медициной и успешно лечил обращавшихся к нему больных соседей и крестьян, поощрял дворовых, желающих учиться грамоте, запрещал откупщикам открывать кабаки в своем имении… Он умер в 1812 году от тифозной горячки, ухаживая за ранеными и больными в открытом на собственные средства госпитале.

Второй муж Авдотьи Петровны — Алексей Андреевич Елагин, за которого она вышла в 1817 году, отставной офицер-артиллерист, также был высокообразованным человеком. За границей, в походах 1813–1814 годов он познакомился с сочинениями Канта и Шеллинга и возвратился в Россию их почитателем.