Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Правый угол улицы Дурова и проспекта Мира занимает дом № 21 — бетонное сооружение «Дом моды и салон-магазин Слава Зайцев» — целый комбинат с демонстрационным залом, пошивочными цехами, магазином полуфабрикатов и другими помещениями. Он занял территорию двух прежних владений, поэтому следующее за ним здание имеет номер не 23, а 25.

Дом 25 — особняк, который приобрел свой сегодняшний вид в 1902 году после перестройки его (а вернее, постройки с использованием отдельных частей старого здания. — В. М.) архитектором А. С. Гребенщиковым. Тогда дом принадлежал купчихе второй гильдии С. Ф. Циммерман. В 1909 году его купил текстильный фабрикант С. П. Моргунов и владел им до 1917 года. Старики до сих пор называют его «домом Моргунова», хотя с точки зрения историка гораздо интереснее его предыдущие хозяева.

Циммерманы — известные торговцы музыкальными инструментами и владельцы фабрик по производству высококачественных пианино. Домовладение на 1-й Мещанской принадлежало им с конца 1860-х годов.

С этим домом связан самый романтичный эпизод из жизни Константина Эдуардовича Циолковского, о котором он вспоминал до конца дней.

В 1873–1876 годы юный Циолковский жил в Москве (об этом периоде уже говорилось выше, где речь шла о знакомстве К. Э. Циолковского с Н. Ф. Федоровым), об этом времени он рассказывает в автобиографических заметках «Черты из моей жизни», написанных в 1934 году. В них он рассказал и об этом эпизоде:

«Случайный приятель предложил познакомить меня с одной девицей. Но до того ли мне было, когда живот был набит одним черным хлебом, а голова обворожительными мечтами! Все же и при этих условиях я не избежал сверхплатонической любви. Произошло это так. Моя хозяйка (он снимал угол у прачки на Немецкой улице. — В. М.) стирала на богатый дом известного миллионера Ц. Там она говорила и обо мне. Заинтересовалась дочь Ц. Результатом была ее длинная переписка со мной. Наконец она прекратилась по независящим обстоятельствам. Родители нашли переписку подозрительной, и я получил тогда последнее письмо. Корреспондентку я ни разу не видел, но это не мешало мне влюбиться и недолгое время страдать.

Интересно, что в одном из писем к ней я уверял свой предмет, что я такой великий человек, которого еще не было да и не будет.

Даже моя девица в своем письме смеялась над этим. И теперь мне совестно вспомнить об этих словах. Но какова самоуверенность, какова храбрость, имея в виду те жалкие данные, которые я вмещал в себе! Правда, и тогда я уже думал о завоевании Вселенной».

Более подробно Циолковский рассказал об этой истории писателю Константину Николаевичу Алтайскому, который включил его рассказ в свою книгу «Циолковский рассказывает…». Циолковский назвал имя девушки — Ольга, фамилию же расшифровать отказался. По косвенным данным Алтайский определил, что корреспонденткой Циолковского была обитательница особняка на 1-й Мещанской.

В 1919–1920 годах в доме Моргунова помещался Штаб армии Южных республик, в начале 1920-х годов в нем был открыт туберкулезный диспансер, который занимает его и в настоящее время.

Следующие три многоэтажных жилых дома — № 27, постройки 1951 года, 29 и 31 — дореволюционные, после революции надстроенные, — завершают квартал. За последним домом имеется проезд к церкви Филиппа митрополита Московского и Олимпийскому спорткомплексу.

На месте нынешнего дома № 27 и его двора в 1820-е–1830-е годы стоял дом, принадлежавший «докторше Любови Христиановне Поль».

В нем снимал квартиру издатель популярного журнала «Московский телеграф» Николай Александрович Полевой, и здесь помещалась редакция его журнала.

Купеческий сын и сам купец (во дворе этого дома он построил водочный завод; это двухэтажное здание, в середине XIX века перестроенное под жилое, было снесено сравнительно недавно — в 1970-е годы), он по призванию был литератором и в конце концов вышел из «дела» и целиком занялся литературой. В своей литературной деятельности Полевой выступал выразителем психологии и идей своего класса. «Полевой начал демократизировать русскую литературу, — писал о нем А. И. Герцен, — он низвел ее с аристократических высот и сделал более народною или по меньшей мере более буржуазною». Полевой привлекал к сотрудничеству в своем журнале крупнейших современных писателей: П. А. Вяземского, А. С. Пушкина, Е. А. Боратынского, В. Ф. Одоевского и других. Сотрудничество это было достаточно шатко, так как всем своим направлением журнал выступал против «аристократической» дворянской литературы, к которой принадлежали все эти литераторы, и они вскоре разошлись с Полевым.

Но в 1820-е годы эти писатели часто бывали у Полевого — дома и в редакции.

Ксенофонт Алексеевич Полевой, брат и ближайший помощник Н. А. Полевого по изданию журнала, сам талантливый журналист, написал воспоминания о брате и других литераторах, с которыми ему довелось быть знакомым. Ему принадлежит одна из лучших характеристик А. С. Пушкина: