Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Отход русской армии к Полоцку был тяжелым. К осенней распутице прибавилась проблема водного транспорта, т. к. многие грузы и войска прибывали под Ригу на стругах по Северной Двине. На обратном пути воинам пришлось волоком преодолевать двинские пороги. По данным источников, именно в это время отмечены очень частые случаи бегства московских стрельцов и солдат со службы[235]. Этот факт очень важен. В рижском походе участвовали переформированные в 1655 г. приказы, в составе которых было много городовых стрельцов, уступавших московским в уровне мотивации и не имевших за плечами опыт кампаний 1654-55 гг. Служба городовых стрельцов, особенно представителей центра страны, не была связана с боевыми действиями ввиду удаленности этих городов от границ государства и не предполагала постоянного риска и возможности погибнуть. Поэтому испытания, выпавшие на долю стрельцов в рижском походе, послужили своеобразным механизмом отбраковки кадров. Если учесть, что именно в рижском походе в составе московских стрелецких полков отмечено появление неких «даточных», то можно уверенно предполагать, что именно с 1656 г. начинается практика пополнения московских стрелецких приказов представителями других сословий, которая в дальнейшем получила постоянный характер. В кампаниях 1658–1661 гг. пополнение московских стрельцов за счет наиболее опытных и заслуженных солдат «нового строя» проводилось регулярно.

5. Московские стрелецкие приказы в боевых походах 1658–1661 гг

Активные боевые действия в Белоруссии и на Украине развернулись в 1658 г., после успешных действий польских войск против шведов, а также после измены и мятежа гетмана Ивана Выговского – результата тонкой и ловкой работы польских дипломатов. Московские стрельцы входили в состав воеводских полков ведущих полководцев И. А. Хованского, Ю.А. Долгорукого и А.Н. Трубецкого, а также почти во все гарнизоны стратегически важных городов (Могилев, Вильно, Киев и т. д.) и приняли участие в «Щекавчищине» (обороне Киева 22–24 августа 1658 г.), битве при с. Верки (11 октября 1658 г.), штурме и осаде Конотопа (29 апреля – 28 июня 1659 г.), битве под Конотопом (в третьем этапе битвы, 2-10 июля 1659 г.), битве под Полонкой (18 июня 1660 г.), битве на р. Бася (при с. Губарево 28 сентября 1660 г.), Чудновской катастрофе (сентябрь – ноябрь 1660 г.), битве на р. Суя (21 октября 1660 г.). Единственное крупное сражение, в котором московские стрельцы не участвовали, – битва при Кушликовых горах (8-25 октября 1661 г.). Во всех указанных боестолкновениях московские стрельцы сражались в одних боевых порядках с солдатами «нового строя», в т. ч. и с Выборными полками, что позволяет провести сравнительный анализ их действий.

5.1. «Щекавчищина»: Московские стрельцы в обороне Киева 22–24 августа 1658 г

1658 г. стал годом разрыва гетмана Выговского с Москвой. Время заключения этой унии – сентябрь 1658 г. – как нельзя лучше подходило полякам, т. к. в ноябре заканчивалось перемирие с Россией. Необходимость сражаться с войсками Выговского могла оттянуть значительные русские силы с главных театров военных действий и ослабить Российское государство.

Одним из ударов, задуманных гетманом, был захват Киева. Контроль над древним городом имел огромное моральное значение, Киев был духовной столицей, центром митрополии. Кроме того, Киев был еще и военной базой русских войск, хранилищем военных запасов и единственным стратегическим опорным пунктом русских на правом берегу Днепра. Поэтому для захвата города Выговский выделил значительные силы и назначил командиром своего племянника Данилу.

Как только в окрестностях Киева появились казаки Выговского и татарские чамбулы, жители Киева отказали воеводе Б. В. Шереметьеву в получении пушек из киевского арсенала, более того, отказались пополнить гарнизон и заявили о своем подчинении гетману Выговскому. Количество стволов, оказавшихся в руках выговцев по милости горожан, было достаточно внушительным: «двенадцать пушек (из них три железные, а прочие медные), двенадцать затинных пищалей…»[236]. Вместо того чтобы идти в крепость и усилить гарнизон, киевляне начали переезжать на лодках через Днепр на острова, думая переждать битву там.

Гарнизон Киевской крепости был относительно невелик. По данным Н. Г. Костомарова, в 1658 г. вместе с воеводой Шереметьевым в Киев пришли «1159 человек драгунов и… 413 стрельцов» приказа Ивана Зубова[237]. Очевидно, что приказ Зубова был направлен в Киев на отдых и гарнизонную службу, т. к. численность 413 человек – прямой результат потерь. Штатная численность приказа – 700-1000 человек. Далее Костомаров упоминает солдат полковника Фанстадена, полк которого также находился в Киеве. Таким образом, под командованием воеводы находилось несколько тысяч опытных пехотинцев (и стрельцы Зубова, и солдаты Фанстадена участвовали в сражениях с поляками и шведами).