Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

В ноябре 1670 г. князь Долгорукий направил воевод К. Щербатова и Ф. Леонтьева в очередной рейд – приводить к присяге на верность царю жителей Терюшевской волости. Воеводы выполнили задачу. В процессе рейда Щербатов и Леонтьев укрепили Нижний Новгород, «оставили у стольника и воеводы у Василья Голохвастова… ратных людей конных три сотни нижегородцов дворян и детей боярских да московских стрельцов 250 человек…»[503]. В это же время воевода С. Хрущев получил из Москвы направление выступить из Козловского уезда в Тамбовский уезд, на соединение с воеводой И. Бутурлиным для совместной борьбы с повстанцами. В отряде Хрущева находился приказ московских стрельцов под командованием Тимофея Полтева[504]. После возвращения Щербатова Долгорукий отправил в рейд на Кадом и Темников стольника Ивана Лихарева. В его отряд вошли 600 московских стрельцов при 6 пушках, которыми командовали 5 сотников и полуголова Парфений Шубин. Воевода князь Урусов в том же ноябре передислоцировал в Симбирск из Казани приказ Федора Александрова[505]. Возможно, что к середине ноября воевода Долгорукий выработал определенную практику направления московских стрельцов в сводные отряды для антиповстанческих рейдов. Для ликвидации крупных отрядов направлялись от одного до трех приказов, в малые «посылки» чаще всего отправлялись сборные отряды по шесть сотен (очень редко более) из разных приказов со всем необходимым снаряжением и артиллерией. 11 ноября отряд Ф. Леонтьева, в котором находились и московские стрельцы под командованием полуголовы Аникея Золотилова, наткнулся на полевое укрепление повстанцев: «Засека крепкая, в длину на версту, а поперег на обе стороны той дороги по полуверсте. И в той засеке…были воровские люди пешие со всяким ружьем…»[506]. Воевода Леонтьев приказал стрельцам обстрелять из пушек и штурмовать засеку, а дворяне и рейтары атаковали конных повстанцев. Разницы были разбиты и отступили к укрепленному надолбами и шанцами рву на Курмышской дороге. Но в этой стычке московские стрельцы не участвовали, по крайней мере, воевода никак это не отметил в отписке. Укрепления на Курмышской дороге были взяты силами рейтар и дворян сотенной службы[507]. 12 ноября воевода Ю. Барятинский со своим отрядом принял бой с повстанцами у реки Кандаратки. Царские войска форсировали реку и сошлись с разницами в ближнем бою. Судя по тому, что подполковник Выборного солдатского полка Аггея Шепелева Иван Жданов был ранен «в правой бок выше паху пробит копьем», солдаты и повстанцы сражались врукопашную. Такие случаи были наиболее желанны для разинцев, т. к. давали возможность использовать численное преимущество, но в целом рукопашные бои для этой войны были редкостью. После победы Барятинский с боями двинулся к Алатырю[508]. 13 ноября отряд Леонтьева подошел к деревне Вершинине. По данным разведчиков, «в той деревне… и около той деревни на полях и в лесах в которых местех воровские люди, поделав себе крепости, жили с женами и с детьми…». Московские стрельцы по приказу воеводы штурмовали и разорили «те места и крепости»[509]. Леонтьев применил пехоту с пушками против полевых и, главное, лесных укреплений повстанцев, т. е. таких мест, где рейтары и поместная конница были бы бессильны. 16 ноября в Алатырский и Арзамасский уезды направился отряд стольника В. Панина, в составе которого, помимо дворян, жильцов и рейтар, были 600 московских стрельцов при 6 пушках под командованием 5 сотников и полуголовы Семена Остафьева[510]. 16 ноября разницы попытались отбить у воеводы Барятинского город Козмодемьянск. Князь отправил в бой приказ московских стрельцов Василия Лаговчина и шквадрону из Выборного солдатского полка Аггея Шепелева. Элита русской пехоты выполнила задачу. Трофеями стрельцов и солдат стали 7 повстанческих знамен и 2 пушки. Потери составили 6 человек у солдат и 4 человека у стрельцов[511]. 19 ноября воевода Долгорукий отправил в рейд против разинцев князя К. Щербатова. По всей видимости, воеводу известили о больших скоплениях разинцев, т. к. в поход, помимо других подразделений, отправились московские стрелецкие приказы В. Пушечникова и Г. Остафьева, дополненные до полного состава стрельцами из других московских приказов. Общее число московских стрельцов в отряде князя Щербатова составило 1500 человек и 400 арзамасских городовых «стрельцов и пушкарей и посацких людей конных и пеших 400 человек»[512]. 22 ноября под Козмодемьянск для совместных действий с отрядом Барятинского воевода Долгорукий отправил Федора Леонтьева с дворянами сотенной службы и рейтарами. Леонтьева сопровождали и 600 московских стрельцов при 6 пушках под командованием 5 сотников и полуголовы приказа В. Пушечникова А. Золотилова[513]. Возможно, сравнительно малое количество стрельцов в отряде, направлявшемся в один из самых опасных районов (Барятинский для активного противодействия повстанцам задействовал целый московский стрелецкий приказ и выборных солдат нового строя) объясняется конфликтом воевод. Долгорукий был зол на Барятинского, который отправил «сеунщика» – голову Ю. Лутохина прямо в Москву, в обход Арзамаса (ставки Долгорукого), нарушив, таким образом, субординацию. В отписке царю Долгорукий неоднократно упрекал Д. Барятинского в бездействии и обещал добиться успеха и с меньшими, чем у князя, силами. Ю. Барятинский в это время, 23 ноября, достиг Алатыря. По дороге он собирал казачьи и стрелецкие гарнизоны из городков по Саранской черте и включал в состав своей пехоты[514]. 29 ноября Долгорукий дополнил отряд Леонтьева еще одной стрелецкой сотней при двух орудиях, собранной из разных приказов, во главе с сотником московского стрелецкого приказа Петра Лопухина Савой Володимеровым[515]. Воевода писал царю, что стрельцы приказа Баскакова, находившиеся в составе приказов Лаговчина и Лутохина, будут отпущены к Москве, согласно царскому указу, как только князь Д. Барятинский соединиться с войсками Долгорукого[516].