Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Восстание Степана Разина стало хорошей возможностью для оттачивания боевых возможностей московских стрелецких приказов. В дальнейшем у некоторых приказов даже не было годичного перерыва на «мир». Уже в 1672 г. начались боевые действия против гетмана Дорошенко и турецких войск. Возможно утверждать, что успехи московских стрельцов на полях сражений русско-турецкой войны 1672–1681 гг. во многом были обусловлены именно наличием большого количества ветеранов с реальным опытом боев с разницами, а также продуманной политикой царской администрации в отношении московского стрелецкого корпуса и его высокой боеспособностью.

Глава 5 Боеспособность московских стрельцов в 80-х гг. XVII в. – нач. XVIII в.

Московские стрельцы прошли долгий боевой путь от зимы 1655 г., когда московский стрелецкий корпус был переформирован после жесточайших потерь и эпидемии, до конца 70-х гг., когда московские стрельцы были серьезными противниками как для разинских повстанцев, так и для турецкой армии, считавшейся по традиции одной из сильнейших в Европе. Не следует забывать, что австрийская и польская армии гордились своими трудными и редкими победами над турками. Московский стрелецкий корпус достиг пика своего развития в конце 70-х гг. XVII в. благодаря накопленному боевому опыту, привилегированному положению и постоянному притоку пополнений – ветеранов-солдат. Практика зачисления ветеранов «нового строя» из солдат в московские стрельцы была очень успешной. На фоне этого процесса стрелецкие восстания 1682 г. и 1698 г. могут быть интерпретированы как свидетельства упадка и кризиса боеспособности московских стрелецких приказов, но такое суждение очень поверхностно. Военная реформа В. В. Голицына, восстание 1682 г., Крымские походы

В. В. Голицына и Азовские кампании Петра I, восстание 1698 г. – это вехи процесса синтеза стрельцов и солдат, который начался в московских приказах в 1656 г. с первыми зачислениями в личный состав представителей других социальных групп и закончился во время Северной войны, в связи с военной реформой Петра I.

1. Военная реформа князя В. В. Голицына 1680 г

Традиционно принято оценивать действия Голицына положительно, рассматривая их как в контексте общего развития русского войска, а также как предпосылки для реформ Петра I: «В.О. Клюневский, В. И. Буганов и А. П. Богданов увидели в В. В. Голицыне предшественника царя-реформатора Петра»[534]. Наибольшее внимание исследователей привлекала сама личность В. В. Голицына и его деятельность как дипломата, военачальника, инициатора отмены местничества и фаворита царевны Софьи: «Как дипломата В. В. Голицына рассматривали С.М. Соловьев, Л.Н. Гумилев, Н.Н. Молчанов и А. П. Богданов, как военачальника – С. М. Соловьев, В. О. Ключевский и А. П. Богданов, как участника отмены местничества – В.Н. Берх, Е.Е. Замысловский, М.Я. Волков, П. В. Седов, Н.Ф. Демидова, Г. В. Талина и Ю.М. Эскин, а как фаворита царевны Софьи – Б. И. Куракин, М.И. Семевский, Н. Г. Устрялов, Н. И. Костомаров, Н. Я. Аристов, Е. А. Белов, И. Е. Забелин, П. К. Щебальский, Е.Ф Шмурло, Е.Д. Лермонтова и М. М. Богословский»[535]. Военную реформу князя исследовали С. М. Соловьев, А. В. Чернов и А. П. Богданов.

С.М. Соловьев главное внимание в военной реформе В.В. Голицына сосредоточил на инициативах князя по отмене местничества: «Князь Вас. Вас. Голицын с выборными из разных чинов служилыми людьми, по царскому поручению, рассуждали о необходимых ратных преобразованиях. Но понятно, что с первою мыслию о серьезном войсковом преобразовании необходимо соединялась мысль об уничтожении местничества. Давно уже неудачные войны заставили признать несостоятельность русского войска…»[536]. Русское войско Соловьев считал априори «несостоятельным» вслед за своим учителем Погодиным. Более того, кроме отмены местничества, Соловьев о других предприятиях Голицына не сказал ни слова. «Время было такое в конце царствования Феодора, что и полковники могли разнуздаться больше прежнего, и стрельцы могли своевольничать…»[537]. Почему стрельцы могли «своевольничать», а полковники «разнуздаться», историк также не пояснил. Ссылка на «такое время» выглядит совершенно неубедительно. Но Соловьев и не пытался как-либо конкретизировать эту неубедительность, полагая следующий свой постулат аксиомой: «Необходимость нового, несостоятельность старого были признаны…»[538]. Стрельцы были представителями «старого строя», следовательно, были «несостоятельны» по определению. С данной точкой зрения ввиду отсутствия ее обоснования согласиться нельзя.