Московский Лес-4. Леса хватит на всех

Жгутики тем временем добрались до ножки стула, оплели его и поползли вверх. Когда первый из отростков коснулся обнажённой кожи ноги Семибоярского, тот задёргался ещё сильнее – так, что стул едва не опрокинулся. Егор едва успел подхватить спинку и утвердить его на место.

- Ты бы полегче, дядя. Нам-то в общем, пофиг, мы тебя и лёжа можем допрашивать, а ты, не дай Лес, голову расшибёшь. Бинтуй потом…

Пленник не внял его словам. Он судорожно дёргался и скашивал взгляд вниз, пытаясь увидеть стебельки грибницы, неумолимо подбирающиеся к нижнему краю единственного оставшегося у него предмета гардероба. Вот они нырнули под ткань, поползли к паху.

- Погоди! – Егор сделал жест Мартину и тот неохотно остановил рост грибницу.

- Ну что, будешь говорить?

Семибоярский бешено завращал глазами и закивал так старательно, что двойной подбородок звонко зашлёпал по жирной белой груди.

- Кричать не станешь?

Доцент истово замотал головой: «не стану, не стану, только уберите!..»

- Ну, хорошо, поверю. - Егор взялся пальцами на краешек свисавшего изо рта пленника носка. Тот был весь мокрый от пропитавшей его слюны. - Но учти: если вздумаешь заорать, Мартин вмиг раздавит этими милыми отростками… сам понимаешь, что. Тогда уж ори – не ори, поздно будет. Раздавишь ведь?

- А то, как же? – жизнерадостно отозвался алкаш. - Обязательно раздавлю. Как можно не раздавить?

На этот раз Семибоярский даже не замычал в ответ - обвис на верёвках, бессильно уронив голову на грудь.

- Он там у вас не помер? – обеспокоенно спросила Татьяна. – А то возись потом с трупом…

- Грибница приберёт. – заверил девушку Мартин. - Надо же ей тоже иногда чем-то питаться. Чисто будет, даже капли крови не останется. А кости потом в мешок спрячем и вынесем. Грибы – они завсегда на падали всякой произрастают.

Егор склонился к Семибоярскому и прислушался.

- Вроде, дышит. – сообщил он спустя минуту спутникам. - Тань, достань из сумки пузырёк с нашатырём. Надо бы поторопиться, а то засиделись мы тут…

Он повёл открытой склянкой под носом пленника. Тот дёрнулся, открыл глаза и замычал – на этот раз мычание более напоминало хрип.

- Не любит он нас… - огорчённо прокомментировал Егор. – А что делать? Как говорили ещё до Зелёного Прилива: «ничего личного, просто бизнес…» Ты как, не передумал? Будешь говорить?

И, брезгливо скривившись, вытащил изо рта доцента кляп. Семибоярский судорожно закашлялся.

- На-кось, глотни…

О зубы доцента застучало горлышко стеклянной фляжки. По комнате распространился сивушный запах грибовухи.

- Ну что, готов?

Кивок.

- Тогда первый вопрос: с кем Симагин встречался в своей лаборатории три дня назад? Мы точно знаем, что ты при этой встрече присутствовал и не можешь не знать.

- Ещё… прохрипел Семибоярский, указывая подбородком на флягу. Егор поднёс её к губам, доцент надолго присосался кгорлышку, сделал несколько глотков. Оторвался, снова закашлялся.

- Вопрос повторить? – осведомился Егор.

- Не надо… - просипел Семибоярский. Грибовуха струйками стекала у него по подбородку. – Я всё скажу, только уберите эту пакость…

И указал глазами вниз, на трусы.

- Убери пока. - великодушно распорядился Егор. - Клиент всё осознал и готов к сотрудничеству.

Белёсые отростки послушно втянулись обратно в Жезл, сопровождаемые недовольным бурчанием Мартина. Семибоярский проводил их затравленным взглядом, глубоко, с сипением втянул в себя воздух и заговорил.

***

- А он не настучит? – спросила Татьяна. Она не отрывала взгляд от двери, за которой скрылся «клиент». – Вот пойдёт сейчас с коменданту и закатит скандал!

- Не решится. – покачал головой Егор. – Не тот типаж – хитрый, расчётливый, трусоватый. К тому же, крепко держится за своё место, а после такого скандала его не только в Московском филиале – и в Твери терпеть не станут, и в Сколкове. Да и в Новосибирске спрятаться от позора не получится: в наше время ничего не скроешь, а в университетской среде – в особенности.

В Тверь после Зелёного Прилива перебрался Московский Университет, и за два десятка сумасшедших лет, последовавших после этой катастрофы, город превратился в главный научный центр Российской Федерации, подмявший под себя чуть ли не всю фундаментальную науку страны. Его крупнейшие филиалы прочно обосновались в Сколкове и Новосибирске, не считая, разумеется, самого известного, Московского филиала, расположенного, как и сотню почти лет назад, на Воробьёвых горах, в знаменитой сталинской высотке.

- К тому же - свидетели где? – вкрадчиво осведомился Мартин. – Нет ведь свидетелей! А наплести что угодно можно…

Егор согласно кивнул – свидетелей, и правда, нет. Как и вообще любых доказательств того, что заговорщики подвергли уважаемого доцента Семибоярского допросу. Насквозь незаконному и нарушающему права человека, которые в отличие от остальной территории Леса в ГЗ соблюдались довольно строго.

- А что нам оставалось? – осведомился Егор. – По-хорошему он говорить не хотел, вот и пришлось…