Москва, 1941

Отца Ирины Краузе – Фридриха Краузе – арестовали в Магнитогорске, где он уже давно жил с другой семьей, но ее «немецкая кровь» помешала ей отправиться на фронт: «Сегодня с утра поехала в военкомат. Там со мной долго беседовал дежурный на веселую тему – о моей фамилии. Наконец, все-таки разрешил стать на учет, для чего нужно было поехать в наше отделение милиции. Получила повестку на 6-е – явиться за военным билетом. Только на фронт меня с такими биографическими данными точно не возьмут».

В своем докладе на имя Берии Журавлев приводил примеры реакции московских немцев на переселения. «12 сентября 1941 г. в 20 час. в г. Москве у себя на квартире покушался на самоубийство Эрдман, 1893 г. рождения, по национальности немец, экономист-товаровед по специальности, работал грузчиком… Эрдман, узнав о том, что он подлежит переселению, и будучи в степени легкого опьянения, лезвием безопасной бритвы перерезал вену на левой руке. Эрдман помещен в больницу. Состояние здоровья его в настоящее время удовлетворительное.

12 сентября 1941 г. в 21 час. Ивановский, по национальности немец, 1858 г. рождения, застрелил свою жену Ивановскую Елену, она же Матильда Карловна, 1877 г. рождения, по национальности тоже немка. Затем Ивановский пытался покончить жизнь самоубийством и выстрелом из ружья нанес себе рану в висок.

Ивановские оставили записку следующего содержания: “В нашей смерти никого не винить”. Ивановская на записке приписала: “…я попросила мужа, и он дал согласие. Моя болезнь не позволяет мне переехать”. Ивановский помещен в больницу. Труп Ивановской направлен в морг.

13 сентября т. г. в 7 часов утра у себя дома пыталась покончить жизнь самоубийством путем вскрытия ножницами вены на левой руке Береш, 1859 г. рождения, по национальности немка, жена бывшего управляющего имением дома Романовых. Береш причинила себе незначительное ранение».

Прибыв к местам расселения, московские немцы растворились среди других высланных. В 1942 году многие из них были призваны в трудармию, в которой оставались до 1947 года. Но и после этого срока им было запрещено возвращаться из ссылки. Их судьбы в большинстве своем остаются невыясненными.