Москва, 1941

Вопросы конечно же были. Американский посол попросил оставить в Москве «двух молодых секретарей и двух служащих американского посольства для защиты американского и английского имущества». На оба представительства было шесть зданий, в частности у США – резиденция посла «Спасо-хаус» и совсем новое, смотрящее на Кремль, здание посольства на Моховой. Это творение архитектора Жолтовского, примыкающее к гостинице «Националь», строилось как жилой дом, но в итоге было перепрофилировано в американское посольство, позже в нем располагался «Интурист», а сейчас находится штаб-квартира АФК «Система». Молотов не стал возражать, и в Москве остались военный атташе Джозеф Майкела, военно-морской атташе капитан Вильям Дункан, а также 36-летний дипломат Льюэллин Томпсон, который фактически принял на себя защиту интересов и имущества США, Великобритании и Бельгии в Москве. Справлялся с этой нелегкой обязанностью он очень неплохо, за что заслужил признание как своего руководства, так и НКВД, который после долгого наблюдения за ним пришел к выводу, что Томпсон является чистым дипломатическим работником, а не шпионом, и не имеет антисоветских взглядов. После того как посол Штейнгардт в начале ноября был вызван в Вашингтон, Томпсон выполнял его функции до февраля 1942 года, пока не был назначен новый посол адмирал Уильям Стендли, который пусть и не сразу, но признал, что «Томпсон, находившийся в Москве, прекрасно выполняет работу в тяжелых условиях», и целесообразно, чтобы Томпсон продолжал работать в американском посольстве в Москве. Сам Томпсон с сожалением говорил, что адмирал Стендли был человек, «не разбиравшийся ни в чем, кроме своего корабля и моря», к тому же пристрастный к спиртному и не желавший платить ни за приемы в посольстве, ни за карты, в которые он всегда проигрывал. Оставшиеся в Москве атташе периодически просились на фронт, чтобы своими глазами посмотреть, что происходит под Москвой, но им всякий раз отказывали, мотивируя опасностью на поле боя и неустойчивостью линии фронта.

Посол Великобритании в СССР сэр Стаффорд Криппс.

Но вернемся в 15 октября. Вторым даже не вопросом, а требованием стало отбытие послов в эвакуацию вместе с Молотовым. Штейнгардт заявил, «что американское правительство не поймет, если они выедут раньше, чем тов. Молотов. Поэтому абсолютно необходимо, чтоб он, Штейнгардт, и Криппс остались здесь до отъезда тов. Молотова». Но, несмотря на неоднократные апелляции к тому, что об отъезде узнает пресса и что общественное мнение возмутится, Молотов проявил дипломатичную твердость, заявив, что «он на некоторое время останется в Москве, так как его работа связан не только с НКИД, но и с другими государственными делами, в частности с Государственным Комитетом Обороны», а потом он полетит самолетом и, возможно, даже обгонит поезд. Возможность полета послов вместе с ним он отверг из-за отсутствия свободных мест в самолете[46]. В итоге договорились, что пресса ничего не узнает, поскольку ее заберут с собой на том же поезде. Правда, в итоге дипломатический поезд прибыл в Куйбышев 20 октября, а Молотов прилетел только 22-го.

Посол США в СССР Лоуренс Штейнгардт.

Здание, в котором в 1941 году размещалось посольство США. (фото автора)

В Куйбышев поехали не все сотрудники посольства, например, из 120 британцев туда отправились только 89, остальных через Архангельск отправили домой. В посольстве США персонал уже был сокращен с началом войны.