Москва, 1941

6 декабря находящийся недалеко от Снегирей в деревне Рождествено немецкий артиллерист Ойген Зайбольд делает запись о тяжелых боях и скором отходе: «День у нас, во втором эшелоне, проходит вяло. Но впереди – настоящий ад. Русские наступают, не считаясь с потерями. Ночью наша артиллерия приостанавливает наступление противника. Огонь перемещен на деревню (Рождествено). Из русского батальона в 500 человек могли выйти из-под огня 50 человек. За передней линией сопротивления весь склон покрыт бесчисленными дотами, блиндажами, рядами колючей проволоки и другими полевыми укреплениями. Наше командование решило отойти к линии главного сопротивления. Говорят, что мы оставим даже Истру, которая находится [в] 10 км западнее от нас. Мы дали последний выстрел и пошли спать. Рано утром 7 декабря нас разбудили обозники. Все рады, что предстоит так называемый “перенос огневых позиций назад”. Интересен, между прочим, транспортный вопрос. Одна батарея второго дивизиона примерзла к месту, так что утром ни одно орудие невозможно было пустить в ход. Мы едем назад. Ночь проводим в Санниково».

Лесные завалы

Вначале декабря уже не было смысла строить традиционные противотанковые препятствия – глубокий снег и мороз сильно усложняли рытье противотанковых рвов. На смену им пришли лесные завалы.

«Перед другими видами противотанковых препятствий, как то, перед рвами, эскарпами и надолбами, лесные завалы имеют то преимущество, что их постройка значительно менее трудоемка, а, следовательно, они, при прочих равны условиях, возводятся быстрее.

Схема лесных завалов вокруг Москвы, которые создавались в декабре 1941 года. (ГБУ ОХД ОПИМ)

Если для отрывки вручную 100 погонных метров противотанкового рва нормального профиля, в зависимости от категории грунта требуется от 3000 до 7000 рабочих часов, то на устройство 100 погонных м завала глубиной 60 м в лесу средней густоты требуется всего 500–600 рабочих часов».

Дело это было новым и не всегда понятным непосредственным исполнителям работ. Хотя лесные завалы указывались как противотанковое препятствие еще в наставлении по инженерному делу для пехоты 1939 года, вопрос их создания был проработан лишь теоретически. Наставление рекомендовало при устройстве завала валить деревья крест-накрест, вершиной к противнику. Деревья должны были подрубаться или спиливаться на уровне пояса, причем, чтобы затруднить растаскивание деревьев, их нельзя было отделять от пней. Дополнительно завалы можно было оплетать колючей проволокой и устанавливать в них «сюрпризы» в виде ручных гранат или фугасов. «Стрелковое отделение, имея две поперечные пилы и два тяжелых топора, за один час может сделать 20 погонных метров завала в два-три ряда деревьев. Моторной пилой, имеющейся на вооружении саперов, за один час команда в четыре-семь человек может свалить 30 деревьев».

У московских рабочих, которых в декабре 1941 года направили на валку деревьев, никаких моторных пил, конечно, не было. Двуручные пилы с топорами, и те пришлось собирать с бора по сосенке в пожарном порядке. Выезжали на работу, как правило, по Северной железной дороге (Ярославское направление) на пригородных поездах, размещались в деревнях вдоль трасс завалов.