Москва, 1941

Завалы планировались не в два-три ряда деревьев, а глубиной от 50 м до километра. А это требовало совсем иной организации работ. В докладе первого секретаря МК и МГК ВКП(б) А. С. Щербакова отмечалось, что «рубка леса должна была происходить на площади 51 тыс. га, предстояло вырубить от 2,5 до 3 млн куб. м леса, что требовало мобилизации 200 тыс. человек на 12–15 дней». В итоге длина полос завалов по фронту составила: в Московской области – 1054 км, в Рязанской – 275 км и в Ивановской – 38 км.

Одновременно с началом сооружения завалов стала готовиться инструкция «по устройству противотанковых и противопехотных препятствий в лесу», которая была принята только в 1942 году, когда нужда в таких огромных завалах отпала.

Следов этой огромной работы практически невозможно обнаружить – на месте завалов вырос новый лес. Кстати, когда основная угроза столице миновала – древесина из завалов была использована в качестве топлива, в том числе на Восточной водопроводной станции.

Борщок для Сикорского

Некоторые любят попрекать Сталина и его окружение организацией во время войны роскошных банкетов, что несправедливо. Конечно, Верховный главнокомандующий не голодал и питался значительно лучше большинства граждан СССР, которым в 1941 и 1942 годах пришлось пережить (а кому-то и не удалось) настоящий голод. Но кремлевские банкеты были частью дипломатического этикета и, надо отметить, отличались достаточной скромностью. Кроме того, зачастую банкеты помогали достигнуть взаимопонимания во время сложных переговоров, как было во время визита в Москву генерала Владислава Сикорского, который являлся премьер-министром правительства Польши в изгнании.

С 1920-х годов отношения у СССР с Польшей были очень плохими и стали еще хуже после раздела Польши в сентябре 1939 года. Таким образом, ни Сикорский, ни Сталин симпатий друг к другу не питали. 30 ноября начался визит Сикорского в СССР. Сначала он прилетел в Куйбышев, где встретился с Молотовым, Вышинским и генералом Андерсом. С последним он, кстати, не находил общего языка. 2 декабря под прикрытием истребителей Сикорский прилетел в Москву на Центральный аэродром, где ему была устроена торжественная встреча, на которой присутствовал в том числе генерал армии Жуков. В гостинице «Москва» для премьера и сопровождающих его лиц отвели целое крыло на седьмом этаже. Сикорский разместился в красивом апартаменте, состоящем из кабинета, салона и спальни. Переговоры завершились 4 декабря, в тот самый момент, когда враг в буквальном смысле стоял у ворот Москвы.

Переговоры в Москве шли очень непросто – Сикорский и Андерс играли каждый свою игру, особенно активен был Андерс, который всеми средствами пытался добиться вывода польских частей с территории СССР, чем очень сильно раздражал Сталина. «Я человек достаточно опытный и старый. Я знаю, что если вы уйдете в Иран, то сюда уже не вернетесь», – отвечал он Андерсу. И в конце концов раздраженно бросил, что если поляки не хотят сражаться, пусть уходят. Часть документов все же удалось согласовать и подписать, но к традиционному дипломатическому приему обе делегации подошли не в лучшем настроении. Дипломатический прием традиционно устраивался председателем СНК СССР Иосифом Сталиным в форме застолья. Трапеза сопровождалась произнесением многочисленных тостов и длилась 2–3 часа. Вслед за этим обычно следовала менее официальная часть, которая проходила в специальном помещении (оно примыкало к Екатерининскому залу), куда подавались кофе и сладости.

Член польской делегации дипломат Ксаверий Прушинский отмечал, что на приеме 4 декабря 1941 года яства, обозначенные в меню французскими названиями, происходили, однако, из традиционной русской кухни, «богатой, острой и тяжелой». Среди закусок преобладали рыбные блюда – из лосося, белуги, семги, а также икра наилучшего качества. В состав холодных закусок входили: икра зернистая, икра паюсная и расстегайчики. Помимо этого, на столе имелись: семга, балык белорыбий, сельди с гарниром, ветчина, салат оливье, поросенок, сыры, масло, огурцы кавказские и помидоры. Горячие закуски были представлены грибами белыми в сметане «о гратен» (запеченная корочка) и медальоном из дичи пуаврад (соус к мясу).