Москва, 1941

«11 июля пять дивизий северного крыла 2-й танковой группы форсировали Днепр на узком участке и в последующие дни стремительно развивали успех, имея целью выйти на рубеж Ельня (80 километров юго-восточнее Смоленска) – Ярцево», – описывал эти события командующий 3-й танковой группой Герман Гот. Это позволило бы окружить группировку советских войск возле Смоленска.

«Передовым частям группы Гудериана около 16.00 15.7. удалось быстро сбить части 16 А с рубежа Хохлово, Красногорка, а затем и части смоленского гарнизона, оборонявшего рубеж Верхнеясенная, Алексино, Вишенная и к исходу дня занять южную часть Смоленска» – отмечалось в заключении военно-экспертной комиссии по вопросу оставления Смоленска нашими войсками 15–16.07.1941 г. Бои за сам город оказались очень скоротечны и вылились в форму разрозненных боев с противником. Взорвав мосты через Днепр, войска, не успев организовать оборону Смоленска, отошли и еще некоторое время пытались контратаковать, чтобы вернуть контроль над этим важным городом, но безуспешно. Геббельс писал: «Смоленск – это взломанная дверь. Германская армия открыла себе путь в глубь России. Исход войны предрешен».

Вермахту способствовал успех, и 15 июля XXXIX танковый корпус вышел на магистраль Москва – Минск, а уже 19 июля танки Гудериана заняли Ельню, что привело к образованию так называемого Ельнинского выступа.

Отметим, что через Ельню проходил строящийся оборонительный рубеж, от Осташкова до Брянска. Здесь уже находились бригады рабочих, студенты, которых пришлось срочно отводить в тыл. Аналогичная ситуация сложилась в районе Ярцева. Выдвинувшиеся передовые немецкие части были приняты за «десант», слух о котором привел к катастрофическим последствиям: строители побросали оборудование, частично его уничтожили и устремились на восток.

«В 4 часа я лично вижу, что народ бросает все, садится на лошадей (местное население было на своих лошадях) и лошади как бешеные мчатся. Начинаем узнавать в чем дело. Оказывается, несколько местных милиционеров объезжали трассу строительства и говорили: немедленно уезжайте, высадились немцы. Народ, напуганный, бежал. Наши рабочие тоже на это дело подались. Часа 1,5–2 появились несколько генералов и полковников и говорили: немедленно снимайте людей и отправляйтесь сами, потому что рядом немцы, и мы можем открыть стрельбу. Мы экстренно разработали план отступления, наметили Сычёвку, дали несколько маршрутов движения с тем, чтобы у нас не было затора, и чтобы при возможности нападения было меньше потерь», – вспоминал о событиях 22 июля главный инженер треста «Мосжилстрой» Георгий Евгеньевич Пащенко. Штаб треста находился на станции Игоревская, всего в нескольких десятках километров от Ярцева и немецких войск. Эвакуировать оборудование по большей части не смогли, и, хотя боевых действий на участках строительства не было, оно пропало, оказалось сломанным. Это отступление и последующее сосредоточение строительства на тыловом рубеже в районе Сычёвки сказалось в итоге на готовности первой линии, ее несколько раз достраивали, меняли расположение огневых точек, но так и не закончили должным образом. Укрепления в районе Холм-Жирковского оказались значительно слабее, чем на других участках.