Читаем Москва полностью

11 | 00855 Людмила Зыкина поет                 Про те свои семнадцать лет                 А что ей те семнадцать лет                 Тогда она и лауреатом Ленинской премии-то не была                 Вот мне про те семнадцать лет                 И плакать бы как про утрату                 Что приобрел я за последующие двадцать лет?!                 Оглядываюсь, шарю по карманам – ни премии, ни почета,                                                                   ни уважения, разве что                                                                   в годах приобретение —                                                                   да это все равно что утрата11 | 00856 Вот букашка по руке мальчика ползет                 Который вырастет, окончит школу в Университет пойдет                 Где будет слушать лекции московского профессора                                                                   Рубинштейна                 Излагающего взгляды великого Альберта Эйнштейна                 В чем-то схожие с мыслями великого древнего индуса                                                                   Шанкары                 Чей друг повинуясь неумолимым законам Кармы                 За свои грехи в одном из будущих рождений букашкой                                                                   станет жить и вот —                 По руке мальчика ползет11 | 00857 Трудно жить на свете порой                 Так пхнешь в сердцах кошку ногой                 А рядом девочка заплачет горько                 А ее мать работает в Парке культуры и отдыха имени                                                                   Горького                 Где одна посетительница знала сестру генерала Брусилова                                                                   жены                 Вот и выходит, что ты виновник Первой мировой войны11 | 00858 Основатель Первой Конной                 Семен Михайлович Буденный                 Имел друга, у которого любовницы муж                 Был честным человеком и к тому ж                 До чрезвычайности общителен и один его знакомый                 Знал бойца Третьей Конной11 | 00859 Обычное дело – непогода                 Но как представишь себе, что до следующей весны                                                                   два-три года                 То если бы это было в моей моральной и человеческой                                                                   власти —                 Отдался бы любой претендующей власти                 Осмысленно отрицающей наличие погоды                 Не говоря уже вообще о поголовной заселенности смертью                                                                   антигосударственной природы11 | 00860 Дело было вечером                 Делать-то было в общем нечего                 Да и потом делать было нечего                 А потом и вовсе уж делать было нечего                 В смысле – ничего не поделаешь                 Хотя это было с самого начала11 | 00861 Полурусский смысл его понятно-нечеловеческих                                                                   устремлений                 Тяжелой зрелостью отличался от всего, что делал Ленин                 Даже скорее зрелостью самого проведения                 Так что оба достойны пятерки за поведение                 А с народом сложнее – он вроде бы круглый идиот:                 Он, как все, руку тянет, а как спросят – так и не знает                                                                   о чем речь идет11 | 00862 Еврей тем и интересен, что не совсем русский                 А китаец тем неинтересен, что совсем не русский                 А русский не то чтобы неинтересен                 А просто – некая точка отсчета тех кто интересен                                                                   и неинтересенНЕБО, ЗЕМЛЯ, ЛЕТО, ЗИМАI11 | 00863 Небо-то оно – небо                 Да сколько до него лететь                 Не менее, чем треть                 Совокупной жизни всего человечества, едри его мать                 Земля-то она – земля                 Зато рядом, тем более, смерть                 Тем более, что треть                 Человечества уже и померло, едри его матьII
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики