Читаем Москва полностью

11 | 00842 Москва – столица нашей Родины                 Отчего же такая плохая погода по прихоти                                                  какой-то природины                 Нет, конечно, в основном – хорошая погода,                                                  но эти нарушения —                 Прямой вызов принципу стабильности                                                  и постоянного улучшения                 И дальше так жить нельзя, едри его мать                 Надо менять природу, коли столицу нельзя сменять11 | 00843 В жизни всегда есть место для подвига, даже когда его нет                 Вот скажем совсем простой случай: поэт                 Он может не писать стихотворения, а пишет                 Словно каким углекислым газом во вред себе дышит                 Или наоборот: когда его кто-то или что-то гонит, говорит:                                                  пиши, рожа!                 А он отвечает: идите вы все к черту, лучше                                                  идейно и морально разложусь – подвиг тоже11 | 00844 Как жаль их трехсот пятидесяти двух юных, молодых,                                                  почти еще без усов                 Лежащих с бледным еще румянцем и с капельками крови                                                  на шее среди дремучих                                                  московских лесов                 Порубанных в сердцах неистовым и матерым Сусаниным,                                                  впавшим в ярость патриота                 И бежавшим отсюда, устрашившись содеянного,                                                  и затонувшим среди местного болота                 Жаль их, конечно, но если подумать: прожили бы еще                                                  с десяток лишних шляхетских лет своих                 Ну и что? а тут – стали соавторами знаменитого                                                  всенародного подвига, история запомнила их11 | 00845 Высокие слова Конституции                 Спутывать с обыденной жизнь было бы почти проституцией                 Жизнь совсем другая, хотя и не лишена своей красоты                 Посему ею зачастую правят местные правила, лишенные                                                  конституционной чистоты                 Но возводить их в ранг Основного закона —                                                  значит быть наивнее выучивших арифметику детей                 Конституция как Плерома – и не действуя, любых законов                                                  реальней и действительней,                                                  да и в высшем смысле —                                                  самой жизни живей11 | 00846 Вчера починяя обитые ступеньки крыльца                 Обнаружил я две кошачьи мумии с сохранившимися                                                  присохшими улыбками своего лица                 Были они потустороннего (когда-то, видимо, пушистые,                                                  милые) страшного и плоского вида                 Эти, сгубленные какой-то трагедией, или просто случаем,                                                  кошачьи Радамес и Аида                 И подумал я: вот ты ходишь, любуешься, берешь                                                  и оставляешь вещи                 А как истлеешь, кто тебя полюбит – разве что только                                                  с тобою рядом истлевший11 | 00847 Государство – это отец, его мы боимся и уважаем                 А в дни празднеств и побед с собою отождествляем                 А Родина – это, естественно, мать, ее мы любим                                                                   и даже больше – обожаем                 И стыдимся, и ревнуем, и презираем, и помыкаем,                                                                   и мучаем, и желаем                 И наиболее впечатлительные, как говорит Фрейд,                                                                   убивают отца и с Родиной сожительствуют и все                                                                   не удовлетворены вполне                 А мы – мы простые люди, мы и с отцами разойдемся                                                                   да и женимся на стороне
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики