11 | 00842 Москва – столица нашей Родины Отчего же такая плохая погода по прихоти какой-то природины Нет, конечно, в основном – хорошая погода, но эти нарушения — Прямой вызов принципу стабильности и постоянного улучшения И дальше так жить нельзя, едри его мать Надо менять природу, коли столицу нельзя сменять11 | 00843 В жизни всегда есть место для подвига, даже когда его нет Вот скажем совсем простой случай: поэт Он может не писать стихотворения, а пишет Словно каким углекислым газом во вред себе дышит Или наоборот: когда его кто-то или что-то гонит, говорит: пиши, рожа! А он отвечает: идите вы все к черту, лучше идейно и морально разложусь – подвиг тоже11 | 00844 Как жаль их трехсот пятидесяти двух юных, молодых, почти еще без усов Лежащих с бледным еще румянцем и с капельками крови на шее среди дремучих московских лесов Порубанных в сердцах неистовым и матерым Сусаниным, впавшим в ярость патриота И бежавшим отсюда, устрашившись содеянного, и затонувшим среди местного болота Жаль их, конечно, но если подумать: прожили бы еще с десяток лишних шляхетских лет своих Ну и что? а тут – стали соавторами знаменитого всенародного подвига, история запомнила их11 | 00845 Высокие слова Конституции Спутывать с обыденной жизнь было бы почти проституцией Жизнь совсем другая, хотя и не лишена своей красоты Посему ею зачастую правят местные правила, лишенные конституционной чистоты Но возводить их в ранг Основного закона — значит быть наивнее выучивших арифметику детей Конституция как Плерома – и не действуя, любых законов реальней и действительней, да и в высшем смысле — самой жизни живей11 | 00846 Вчера починяя обитые ступеньки крыльца Обнаружил я две кошачьи мумии с сохранившимися присохшими улыбками своего лица Были они потустороннего (когда-то, видимо, пушистые, милые) страшного и плоского вида Эти, сгубленные какой-то трагедией, или просто случаем, кошачьи Радамес и Аида И подумал я: вот ты ходишь, любуешься, берешь и оставляешь вещи А как истлеешь, кто тебя полюбит – разве что только с тобою рядом истлевший11 | 00847 Государство – это отец, его мы боимся и уважаем А в дни празднеств и побед с собою отождествляем А Родина – это, естественно, мать, ее мы любим и даже больше – обожаем И стыдимся, и ревнуем, и презираем, и помыкаем, и мучаем, и желаем И наиболее впечатлительные, как говорит Фрейд, убивают отца и с Родиной сожительствуют и все не удовлетворены вполне А мы – мы простые люди, мы и с отцами разойдемся да и женимся на стороне