Читаем Москва-41 полностью

Наступление на Истринском направлении, где боевые позиции занимала 1-я гвардейская танковая бригада, началось 7 декабря. Стрелковые части 16-й армии, кроме катуковцев, поддерживали танки 145, 146 и 17-й танковых бригад. Оборона противника была прорвана и наступление развивалось в глубину. Однако на некоторых участках немцы стояли как вкопанные.

Село Крюково обороняли части 5-й танковой и 35-й пехотной дивизий вермахта. Этот важнейший коммуникационный узел атаковали гвардейцы 8-й гвардейской стрелковой дивизии им. генерал-майора И. В. Панфилова и танкисты Катукова. Несколько суток шли кровопролитные бои за опорные пункты Крюково и Каменка.

Из отчёта штаба 1-й гвардейской танковой бригады о боях на Волоколамском направлении: «Расположенный недалеко от подступов к Москве, имеющий жел[езно] дор[ожную] станцию и представляющий узел шоссейных дорог р-н Крюково, Каменка, противником был сильно укреплён дерево-земляными сооружениями и хорошей противотанковой обороной.

К Каменка и Крюково противник подтянул несколько десятков тяжёлых и средних танков.

Атака Крюково и Каменка началась с утра 4.12.41 г. без предварительной артиллерийской подготовки. Поэтому при выходе наших частей в атаку противник открыл ураганный артиллерийский, танковый, миномётный и пулемётный огонь, и неоднократные попытки овладеть Крюково, Каменка в течение дня 4.12.41 г. успеха не имели. Нанести же решительный удар танками в одном из направлений бригада не имела возможности, так как в основном все танки были розданы стрелковым полкам. В ночь с 4 на 5.12.41 г. была повторена ночная атака р-на Крюково, причём решением командира 8 Гв. СД в ночную атаку были направлены все танки бригады, без оставления какого бы то ни было резерва, необходимого для парирования контрударов противника. Наши предложения о том, что танки в ночной атаке, ввиду их плохого обзора, можно использовать для решения ограниченных задач, и под прикрытием пехоты, в расчёт приняты не были.

В результате ночной атаки бригада потеряла подбитыми 9 своих танков, уничтожив только 1 танк противника.

И только после неоднократных попыток в течение нескольких дней, к исходу 8.12.41 г. Крюково и Каменка полностью были очищены от противника.

Сломив сопротивление противника в его опорных пунктах, бригада в составе 16 армии начала преследование его в западном направлении.

Для нанесения решительных фланговых ударов по противнику и с целью отрезать ему пути отхода в западном и юго-западном направлениях, для усиления 1-й Гв. ТБр нам было придано: 17 ТБр и 4 °CБр, и в дальнейшем — 35, 55, 64 и 71 СБр.

Совершив фланговый обход, группа в составе 1-й Гв. ТБр, 17 ТБр и 4 °CБр с 13. 12. 41 г., форсировав р. Истра, нанесла поражение обороняющемуся противнику на зап. берегу р. Истра, обеспечив переход через реку частям 16 армии, и начала стремительное преследование с боем отступающего противника на Волоколамск. Используя танки в одном ударном кулаке и прикрывая продвижение их стрелковыми частями, группа, ведя бои с сильными арьергардами противника, продвигалась вперёд, и к исходу дня 19.12.41 г. передовые части (МСПб с группой танков 1-й Гв. ТБр) ворвались на улицы гор. Волоколамска…»

Наступление развивалось. Но в атакующих рядах уже не было старшего лейтенанта Дмитрия Лавриненко…

К 18 декабря авангарды 1-й гвардейской танковой бригады вышли к Волоколамску. На подступах к городу немцы укрепили цепь населённых пунктов, сформировав своего рода мощный укрепрайон, насыщенный огневыми средствами, в том числе противотанковой и полевой артиллерией, миномётами. Подступы к населённым пунктам и дороги были густо минированы. Во время наступления старший лейтенант Лавриненко командовал уже не взводом, а танковой ротой. Рота с приданным отделением сапёров, которые расчищали для «тридцатьчетвёрок» маршрутные пути от мин, действовала в первом эшелоне. В районе населённых пунктов Гряды — Чисмена танки выскочили к небольшой деревушке и с ходу захватили её. Затем, на рассвете, так же неожиданно атаковали гарнизон деревни Гряды. Всё складывалось удачно. И командир танковой роты принял решение, не дожидаясь подхода главных сил, атаковать немцев в селе Покровском. Огнём и гусеницами гвардейцы уничтожили немецкий гарнизон в Покровском. Во время боя танкисты заметили, что часть боевой техники, в том числе танки и бронетранспортёры, немцы почти без боя отвели в соседнюю деревню Горюны. Таким образом, в Горюнах скопилось довольно много войск. По всей вероятности, в этот населённый пункт, как в ключевой, отходили и другие гарнизоны, не выдержавшие напора наступающих русских.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное