Москва-41

А вот что вспоминает бывший командир 559-го сапёрного батальона 299-й дивизии М. Д. Максимцов: «Нужно отдать должное командиру дивизии полковнику Серёгину Ивану Федоровичу[166], питерскому рабочему, коммунисту, участнику Гражданской войны. Собрав командный состав в лесу в районе Хвастовичей, полковник Серегин сообщил решение на прорыв вражеского кольца частями дивизии. Дал указание, как подготовиться к прорыву. Издал приказ: за дезертирство, за паникерство, как и за измену Родине, — расстрел. Это был суровый приказ. Но именно эта суровость, собранная в кулак воля помогли нам с боем форсировать Рессету, прорваться из окружения и снова встать в строй. Саперному батальону приказано было переправить через реку дивизионную артиллерию, батальон связи и штаб дивизии. И вот бойцы саперного батальона, рота за ротой движутся к реке по топкому лугу. И хотя наши артиллеристы, едва мы вышли к берегу, поддержали нас огнем, противоположный берег встретил нас дождем свинца. Должно быть, не осталось ни одного метра поймы болотистой Рессеты, который не был бы полит кровью наших воинов. И все же в ночь с 13 на 14 октября 1941 года, форсировав реку, мы сумели закрепиться на противоположном берегу и двинуть вперед тяжелые машины батальона связи, радиостанции узла связи, переправить машины штаба дивизии и не остаться без артиллерии. Все пушки 843-го артполка шли за ними… 19 октября наша 299-я дивизия заняла оборону по восточному берегу реки Оки, южнее Белева, на рубеже Фурсово — Городище. Из окружения вышли все части дивизии, вывели технику, сохранили боеспособность и волю к борьбе. И снова мы дрались, теперь уже на тульской земле».

Для справки. Из 299-й дивизии к Белёву вышли: по одним данным, 825 человек с 26 пулемётами, двумя миномётами и четырьмя гаубицами; по другим — около 400 человек без тяжёлого вооружения. Одновременно, параллельным потоком, командир 956-го стрелкового полка 299-й стрелковой дивизии майор И. Я. Кравченко вывел к Белёву свой полк в полном составе, при этом вывез всю полковую артиллерию «с превышением лимита в 4 ствола» — подобрал четыре брошенных «сорокапятки». Всего майор Кравченко вывел около 5000 человек, среди которых больше половины было присоединившихся в пути и брошенных своими командирами бойцов разных подразделений, а также 500 единиц обоза.

Какую награду за свой несомненный подвиг получил майор Кравченко? А «награду» он получил. Подвиг храброго командира полка, не потерявшего в трудную минуту самообладания, не остался незамеченным. 23 октября, когда 299-я стрелковая дивизия уже стояла в обороне под Тулой, командир дивизии «питерский рабочий, коммунист» полковник Серёгин, придравшись к мелочам, которые в тех обстоятельствах можно было и не замечать, отстранил майора Кравченко от командования полком и отправил «на расправу» в Тулу. Однако в Туле, в штабе 50-й армии, не мыслили категориями зависти и мести за чужой успех и, разобравшись в обстоятельствах, назначили Кравченко начальником Южного боевого участка. «В должности оставить, из 299 дивизии перевести. Поручить формирование сводного полка. Командарм Ермаков». Генерал А. Н. Ермаков, который в те дни командовал 50-й армией, лично знал майора Кравченко и то, что характер у него непрост, но знал и его храбрость, умение организовать бой в самых сложных обстоятельствах и что с покладистым характером командиру полка, пожалуй, не удалось бы вывести из окружения и десятой части людей и материальной части.

Так сложилась история обороны Тулы, что самый мощный натиск на город был отбит именно на фронте Южного боевого участка и под командованием майора Кравченко. Иван Яковлевич Кравченко снова отличился. Вскоре его назначили заместителем комиссара 154-й стрелковой дивизии. Однако старый и верный недруг полковник Серёгин, как настоящий большевик, продолжал писать во все инстанции новые доносы на своего бывшего комполка. В итоге Кравченко всё же понизили в должности, но при этом поручили важнейший участок, и в первых же боях его подразделение снова сражалось успешно и выполнило задание командования, не пропустив врага к Туле. Вскоре после декабрьского контрудара под Москвой Верховный главнокомандующий лично запросил дело непокладистого майора, изучил все обстоятельства и назначил Кравченко командиром 324-й стрелковой дивизии 10-й армии.