Читаем Москва-41 полностью

Шестнадцатого октября немцы нанесли удар на центральном участке малоярославецкой обороны — в Ильинском секторе. В бой вступили курсанты. Исследователь этого сражения Игорь Красильников пишет: «Артиллеристы сборной группы Ильинского сектора по команде пропустили на флангах в глубину обороны с севера танковые подразделения вражеской 20-й ТД, а с юга — 19-й ТД 57-го МК. Пропустив танки противника до указанных мест — рубежей деревни Шумятино, временный начальник артиллерии 312-й СД капитан Кокарев дал команду открыть огонь на уничтожение танков противника. Бой длился около 40 минут. Каждое истребительно-противотанковое орудие вело огонь с расстояния 100–150 м. Промахнуться было невозможно, так как наводчики и командиры орудий, взводов и батарей на 80–85 процентов были кадровыми военными. В этом бою артиллеристы подбили более 60 танков противника, то есть 46 процентов состава 19-й ТД».

Когда немцы поняли, что в лоб оборону курсантов и 312-й дивизии не взять, они начали обрабатывать передний край авиацией. Затем послали группу танков в обход, чтобы ударить защитникам Ильинского сектора в тыл и сбить их с позиций. Но наскочили на тыловой рубеж курсантской обороны. Что произошло с танковой колонной 19-й немецкой танковой дивизии, которая получила известность благодаря серии фотографий, сделанных после овладения немцами Ильинского. На них запечатлена голова танковой колонны; колонна даже не успела развернуться, лишь некоторые машины свернули на обочину, когда их накрыл точный огонь курсантских орудий.

В центре и на правом фланге курсантской обороны стоял 4-й батальон пехотно-пулемётного училища — 545 человек. В основном все из запаса, отслужившие в РККА срочную службу, возраст 25–30 лет, больше половины с высшим и незаконченным высшим образованием. 80 % коммунисты, кандидаты в члены ВКП(б) и комсомольцы. Училище готовило не только командиров стрелковых взводов, но и политработников младшего звена для фронтовых подразделений — рот, батарей, батальонов. На вооружении батальона было девять миномётов, три станковых пулемёта «максим», восемь ручных пулемётов, винтовки, в том числе самозарядные, запас противотанковых и противопехотных ручных гранат. Усиление — полубатарея 76-мм полковых пушек. Так что без артиллерийского кулака, сформированного капитаном Кокаревым, оборона курсантов вряд ли бы выстояла в самые первые дни.

Ещё 10 октября был отдан приказ 4-му Малоярославецкому боевому участку (начальник участка — командир 312-й сд Наумов А. Ф.): «Боевой состав: 312 сд, 9 тбр, Подольское пехотное училище, Подольское артучилище, полк 33 зап. бригады, 301 и 303 пульбаты, танковая рота, 538 сапбат, сапрота МВИУ.

Задача — занять и оборонять Малоярославецкий УР на фронте Павлищево искл., Полотняный Завод. Особо прочно обеспечить направление Медынь, Малоярославец, имея не менее двух третей сил и средств на участке Грядки, Машкино. Одним усиленным батальоном прикрыть дороги Калуга, Малоярославец в р-не Детчино.

Обеспечение стыка с Калужским УР возлагаю на. Малоярославецкий боевой участок».

В том же приказе:

«1. 19 и 20 танковые бригады использовать только с моего разрешения.

2. Дивизионы «PC» держать в резерве начальников боевых участков и использовать их сосредоточенно против танков противника во взаимодействии с полевой артиллерией и танками.

На направлениях вероятного использования дивизионов «PC» подготовить дороги и съезды с дорог.

3. Начальникам боевых участков иметь ПТ[43] отряды из всех родов войск для борьбы с авиадесантами и нанесения контрударов.

4. Перед передним краем обороны на основных направлениях создать заграждения глубиною до 15 километров.

5. Комендантам укреплённых районов форсировать оборонительное строительство со сроком окончания к 20.10.41 г.

6. Боевые донесения представлять через каждые 4 часа. Оперативные и разведсводки к 8.00 и 20.00 ежедневно».

Пятый пункт приказа явно стал неактуальным после первой же атаки Ильинского сектора. Варшавское шоссе проходило через село Ильинское, и именно сюда был направлен первый и основной удар авангардной группы 4-й полевой армии вермахта.

Уже 11 октября полковник Наумов доложил, что все мероприятия по минированию танкоопасных участков, устройству проволочных заграждений, созданию запасных позиций завершены, что войска в окопах и готовы встретить противника.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное