Москва-41

В какой-то момент успех начал намечаться в полосе действия 110-й стрелковой дивизии. Полки вклинились в оборону немцев в районе Елагино и Атепцево. Но противник тут же контратаковал. Елагино несколько раз переходило из рук в руки, потери были огромными и вскоре возникла необходимость замены дивизии другим подразделением. К тому же 1291-й полк капитана Лобачёва, который прорвался вперёд особенно далеко, при этом потеряв контакт с соседними подразделениями, частью своих сил оказался отрезанным и окружённым в лесу восточнее Атепцево. К тому времени полк насчитывал 400 штыков, имел на вооружении несколько пулемётов и ротных миномётов, винтовки, трофейные автоматы. Но боеприпасы таяли с каждым боем, с каждой схваткой, вскоре доели последние сухари, закончились медикаменты.

В первую же ночь немцы обрушили на полк огонь тяжёлых орудий, миномёты обрабатывали каждый квадрат леса. К счастью, земля промёрзла несильно, и Лобачёв приказал рыть глубокие ячейки. Вскоре малыми сапёрными лопатами (другого шанцевого инструмента у бойцов не было) отрыли пункты обогрева для раненых, ячейки, землянки. Капитан Лобачёв и комиссар полка Попов постоянно обходили линию обороны, подбадривали бойцов и командиров, обещая, что скоро к ним прорвутся, подвезут боеприпасы, полевые кухни, раненых эвакуируют и окажут необходимую медицинскую помощь.

Полк оседлал узел дорог и перехватил, таким образом, коммуникации противника. Вот почему немцы пытались уничтожить их как можно скорее. Капитан Лобачёв со своим полком-батальоном мешал противнику произвести необходимый манёвр во время боя, когда атакующие дивизии 33-й армии нажимали то там, то здесь, и, чтобы парировать удары, необходимо было перебрасывать пулемётные и миномётные подразделения, соответственно, то правее по фронту, то левее. Для этого, как известно, нужны дороги. И капитан Лобачёв вскоре это понял и, врывшись в землю, решил стоять насмерть.

Штаб армии помогал окружённым чем мог: каждую ночь через замёрзшее болото к Лобачёву уходила группа разведчиков — на себе доставляли сухари, концентраты, медикаменты, боеприпасы. Спустя несколько дней грузы начали сбрасывать с самолётов. Р-5 делал рейс за рейсом. Некоторые контейнеры попали в руки противнику.

В штабе фронта были недовольны действиями 33-й армии. После ликвидации прорыва к Кубинке у Ефремова забрали все фронтовые резервы. Прибывшие две дивизии едва закрывали фронт. С ходу брошенная в бой 201-я стрелковая Латвийская дивизия понесла большие потери. В первые же дни был ранен командир дивизии полковник Я. Я. Вейкин[96], командование принял начальник штаба полковник Г. Г. Паэгле[97]. В бою под Елагино погиб комиссар дивизии полковой комиссар Э. Берзит[98]. Были убиты и выбыли по ранению несколько командиров батальонов и рот.

Изучая оперативную карту, командарм сказал начальнику штаба:

— Александр Кондратьевич, а ведь этот отчаянный капитан со своим полком нам сейчас нужен именно там, где он теперь находится. 110-я ослаблена до крайности. Если немцы раздавят Лобачёва и высвободят эти несколько рот, миномётные и артиллерийские части, которые полк на себя постоянно отвлекает… Поддерживайте капитана Лобачёва всем, чем можно. Полк должен держаться и выжить.

Разделив патроны и гранаты, капитан Лобачёв начал беспокоить немцев частыми налётами на их опорные пункты.

Связь со штабом дивизии окружённые поддерживали посредством радиостанции.

Для осуществления блокады окружённых в районе узла дорог немцы вынуждены были держать несколько пехотных рот, миномётные подразделения. Сюда же отвлекались артиллерийские батареи, авиация. Полк на развилке дорог на высоте 195,6 сидел костью в горле для немцев, которым катастрофически не хватало не только резервов, а даже солдат на переднем крае. И в ночь на 26 декабря была предпринята решительная попытка раздавить оборону горстки храбрецов. После артподготовки немцы пошли в атаку. Но капитан Лобачёв по рации корректировал огонь 971-го артполка. Атака была отбита с большими потерями для атакующих. Дивизионная артиллерия сделала своё дело.

Утром 26 декабря капитан Лобачёв сформировал ударную группу и ударил на Атепцево с запада. В то время как с востока на село наступали роты 1287-го стрелкового полка. Но немцы дрались с упорством обречённых и отбили обе атаки. Продолжать попытки пробиться на этом участке продолжать было бессмысленно. К тому же после последнего боя увеличилось количество раненых, которые нуждались в срочной квалифицированной медицинской помощи. А потому капитан Лобачёв принял решение продолжить марш направлением на Покровку, далее — на Слизнёво.