Москва-41

В этот же день произошло следующее. Противник подверг сильному артобстрелу позиции 222-й стрелковой дивизии. Сразу после полудня силы до батальона немецкой пехоты при поддержке танков атаковали правый фланг 774-го полка и левый фланг соседнего 113-го полка 32-й стрелковой дивизии соседней 5-й армии. Стрелки и артиллеристы 774-го стрелкового полка открыли огонь и заставили противника залечь. Но сосед справа, не выдержав напора, попятился и вынужден был отойти в восточном направлении. В результате немцы заняли село Болдино. Последующие контратаки с целью возвращения утраченных позиций приносили только огромные потери с обеих сторон. Но были и частные победы. К примеру, одна из контратак 457-го стрелкового полка, который всё это время находился в полуокружении, увенчалась успехом: пехота противника была значительно потеснена, оставив на поле боя около 200 трупов.

Генерал Ефремов относился к тем полководцам, которые в период боёв всегда старались быть ближе к передовой. В своих воспоминаниях генерал-полковник Л. М. Сандалов, который в августе 1941 года был начальником штаба Центрального фронта в период, когда им командовал Ефремов, писал: «Михаил Григорьевич всегда предпочитал руководить войсками непосредственно на поле боя».

10

Контрнаступление началось в декабре.

Крупномасштабная разведка боем на центральном участке фронта 33-й армии была проведена в ночь на 13 декабря. Она показала: противник усилился, оборона его основательно укреплена и насыщена огневыми средствами. 18 декабря вперёд пошли части дивизии полковника С. И. Иовлева[94], усиленные лыжными батальонами. Сводным отрядом руководил командир 6-го мотострелкового полка полковник А. И. Гребнев[95]. Командарм во время проведения операции находился на передовом НП. Для организации взаимодействия в дивизии выслал начальника оперативного отдела, начальника разведотдела и других своих заместителей и помощников. После артподготовки батальоны 1-й гвардейской поднялись из своих окопов, перебежали по льду Нару и ворвались в кварталы, занимаемые подразделениями 183-й пехотной дивизии вермахта.

С других участков наступления армии приходили следующие сообщения: 113-я стрелковая дивизия сломила сопротивление частей 15-й пехотной дивизии противника и продолжает продвижение в глубину немецкой обороны, 338-я сражается в районе Слизнёво, ворвалась в деревню. На остальных участках оборону противника прорвать пока не удавалось.

Ожесточённые бои шли по всему фронту 33-й армии. Стоит отметить, что подобный стиль был характерен для наступления советских войск под Москвой. Войска Западного фронта наносили удар по всей ширине занимаемых ими участков. Конечно, для столь массированного наступления сил не хватало, а вступившие в бой дивизии очень быстро изматывались и теряли боеспособность. Немцев теснили прочь от Москвы, почти не используя тактику глубоких прорывов и фланговых охватов с последующим окружением. Впрочем, исследуя ход дальнейших событий, мы увидим, что штаб 33-й армии всё же разработал и провёл несколько операций по охвату и окружению противника. Но пока бои кипели по всему фронту 33-й и не только: в наступление перешли также левофланговая 43-я армия и правофланговая 5-я.

Вот фрагмент радиоперехвата переговоров немецких командиров в полосе атаки 1-й гвардейской мотострелковой дивизии, который наиболее точно может характеризовать степень ожесточённости боёв 18 декабря, в день перехода центра Западного фронта в наступление: «В 9. 26. — Свёртывайте рацию, приближается опасность.

В 9. 27. — Защищаться до последнего!

В 9. 31. — Наши батареи выведены из строя.

В 9. 40. — Подтянуть все резервы к фронту!

В 10. 17. — Оттянуть тяжёлую артиллерию назад, пехоту оставить с миномётами.

В 11. 10. — Давайте боеприпасы! Почему молчат батареи?

В 11. 30. — Обстреляю группу и буду отходить. Противник подходит вплотную.

В 11. 31. — Рация, медь, повреждена».