Москва-41

Наблюдая с передового НП за контратаками своих частей, Ефремов видел, что стрелки порой шли в бой «парами» — одна винтовка на двоих. И поэтому им был издан приказ по армии, согласно которому бойцы и командиры должны нести строжайшую ответственность за личное оружие. Результат не замедлил сказаться. Вот сведения о численном и боевом составе 1-й гвардейской мотострелковой дивизии по состоянию на 3 ноября 1941 года. 6-й мотострелковый полк при численном составе 1740 человек, включая начсостав и младший начсостав, имел 23 пулемёта, 13 огнемётов, 9 пушек, 77 автоматов и 2455 винтовок. Если применить тот же метод расчётов, то в полку имелся в наличии избыточный арсенал оружия, а именно 965 винтовок. Такой полк мог принимать и невооружённое пополнение. Надо заметить, что в октябрьских документах в дивизиях 33-й армии не числилось ни одного автомата. Их у бойцов просто-напросто не было, воевали одними винтовками.

В 11.00 КП штарма в Ново-Фёдоровке подвергся налёту немецких пикирующих бомбардировщиков. Переждав авианалёт, Ефремов приказал перенести штаб армии глубже в тыл: сперва в Кузнецово, а затем в Яковлевское. Двадцатые числа октября были для обороны 33-й армии самыми тяжёлыми. В один из дней снова пропала связь со 110-й и 113-й дивизиями. Офицеры связи вскоре прибыли с донесениями, в которых сообщалось о том, что полки дерутся изолированно, некоторые окружены. В полках осталось от 90 до 175 человек активных штыков. Левый фланг был восстановлен. Хуже положение складывалось на правом фланге армии, где дралась 151-я мотострелковая бригада. Связной, прибывший из ее штаба, доставил донесение от комбрига майора Ефимова: «В настоящее время части бригады в следующем положении: 200 чел. Обороняют Симбухово (453 мсб и 1 рота 455 мсб), остальными частями обороняется рубеж Грибцово — Никольское. В состав частей, обороняющих этот рубеж, входят: рем рота, 455 мсб — всего в количестве до 100 чел. 185 сп, действующий с 151 мсбр, имея 22. 10. 41 г. 32 чел., к утру 23. 10. 41 г. потерял последних.

Тылы и матчасть из окружения выведены и собираются на Минском шоссе.

Прошу Ваших указаний о пополнении бригады личным составом, на базе имеющейся матчасти и постановке ей новой задачи, т. к. сейчас я выполнил задачу на участке 5 армии. Личный состав, обороняющий р-н Симбухово, прошу передать Командиру 222 сд.

В результате налёта на штаб 151 мсбр ранены, нач. связи и ком. роты управления, пропали без вести — нач. артиллерии, нач. особого отдела.

Разбита рация, разбита легковая машина».

Положение 151-й мотострелковой бригады было незавидным. Она находилась на правом фланге армии на стыке с соседней 5-й. Правое её крыло прикрывала 32-я стрелковая дивизия полковника В. И. Полосухина[92], а левое — 222-я стрелковая дивизия полковника Т. Я. Новикова[93]. Но, как показывают боевые донесения тех дней, фланги бригады и соседних дивизий были оголены. И наши, и немцы дрались практически в полуокружении, смутно понимая своё положение. Все части перемешались. Действия артиллерии и авиации затруднялись тем, что можно было в любой миг и на любом участке ударить по своим. 151-я, находясь на стыке, была атакована превосходящими силами противника, но пока ещё держалась. Когда бой немного утих, немцы отошли и занялись очередной перегруппировкой сил, разведчики и связисты 33-й армии установили, что между левым крылом 151-й бригады и правым крылом 222-й стрелковой дивизии существует не занятый войсками участок шириной в четыре километра. А между последним занятым окопом левого крыла 222-й стрелковой дивизии и первым «живым» окопом соседней 1-й гвардейской мотострелковой дивизии разрыв составил целых 14 километров. В эту, даже в масштабах фронта, огромную брешь впору было ставить ещё одну полнокровную дивизию.

В штарме понимали, что только слабость противника, который атакует тоже из последних сил, и нерасторопность его разведки мешают немцам воспользоваться благоприятными для них обстоятельствами. 23 октября командарм принял решение: отвести дивизии на новый рубеж за Нару и закрепиться по обрезу восточного берега, плотно сомкнув фланги. Но дивизия Лизюкова оставалась на месте — отходить ей было некуда. Противник уже оттеснил её в занарье и даже захватил на восточном берегу несколько плацдармов. Пока ещё спасала река Нара. Она стала естественным щитом для обескровленных дивизий 33-й армии, которые, расположившись на её восточном берегу, тут же принялись зарываться в землю, чтобы, пока противник не завершил перегруппировку сил, создать новую надёжную линию обороны.