Москва алмазная

Наша первая находка

– Кабошоны, ребята, вот здесь, у нас под ногами. Знаете, что это такое? – спросил Андрей.

Мы, все четверо, стояли в подвальном помещении заводского клуба недалеко от Новодевичьего монастыря. Клуба, который был переделан и надстроен из особняка сестры известного московского богача Левченко, а до этого, в начале прошлого века, принадлежал семейству Строгановых, тоже кому-то по женской линии.

– Кабошоны – это самоцветы старой обработки. Округлая шлифовка драгоценного камня. Тонкая огранка алмазным порошком началась лишь в восемнадцатом веке. А до этого были только округлые, без граней.

– Они что, хуже? – поинтересовался Анатолий.

– Ничуть не хуже. И даже наоборот – отлично годятся для тонкой современной переогранки. Прошу сюда. – Андрей развернул на грязном оставленном кем-то столярном столике большой лист бумаги. Сверху ярко светила предусмотрительно ввинченная нами двухсотсвечовая лампа. – Вот внешние ориентиры – Новодевичий монастырь, Москва-река, план фундамента. Дом, однозначно, этот самый. Под домом ходы, видите, один из них прямо под нами.

– Ты их перерисовывал?

– Нет, это воссоздано по описанию Липранди. У него там все измерения на английский манер, в футах. Поднимаем плиты и попадаем вот сюда. – Он указал на магистральную, почти по центру, линию, от которой в разных местах отходили под прямым углом три другие. – Два этих боковых направления нас не интересуют, и туда соваться не будем. А дальний, третий аппендикс – наш как раз. Там и запустим аппаратуру на обнаружение. Проверь, Олег, как у нас дверь заперта… Нормально? Ну, други, за дело!