Москва – Багдад

Все понимала постаревшая мама Сара. Девочки правильно делали, и семьи у них будут хорошие, крепкие, потому что в трудное время созданы. Оно всегда так получается.

У Александры Сергеевны были свои заботы, она переживала за мужа, видя, что он находится в подавленном состоянии.

— Павлуша, ведь твой враг погиб... Кто может тебя искать? Больше ты никому не должен?

— Больше я никому не должен, но у погибшего, кажется, был брат... Сама понимаешь, случилось то, за что могут мстить. Он ведь иудей. А у них — око за око…

— Ну... привыкай к новому месту пока что, — решила Александра Сергеевна. — Возможно, опять организуем пошивочное ателье, и ты там найдешь для себя занятие. Жить-то надо.

— Надо бы мне в Багдад съездить, — робко заикнулся Павел.

— Зачем?

— Разузнать обстановку. Нельзя без этого…

— Раз надо, то езжай.

Что нового в Багдаде?

Итак, Павел Емельянович опять поехал в Багдад, имея целью исправление погрешностей поспешного отъезда. Конечно, проигрыш оставался фактом неизменным и Павел правильно сделал, что сбежал со своим добром. Но помимо этого еще многое могло влиять на его судьбу, например отношение родственников Гелба к его выигрышу и вымогательству, реакция на произошедшее событие жандармского командования. Да и вообще надо было знать, какое впечатление оставил его побег у прежних знакомых.

Главное — он хотел добиться, чтобы все посвященные в его несчастье люди думали, что он остается в Багдаде.

Ехал он по новым документам, и конечно, с измененной прической и в новом костюме… Покинув Вавилон, он вообще постарался так преобразиться, чтобы на первый взгляд кардинально отличаться от ближневосточного человека и походить на бессарабского еврея, каким значился по новому паспорту. Прежние знакомые не должны были сразу узнать его. К сожалению, голос оставался прежним. Зато можно было говорить не на родном языке, а на румынском, и это давало шанс на еще один отличительный штрих. Румынский язык Павел Емельянович бегло знал и раньше, ибо когда-то бывал в Бессарабии, и теперь легко вспомнил его и расширил словарный запас. В Кишиневе он упрямо говорил только на местном диалекте — таков был его метод изучения языка. Трудно поверить, что иноземная речь значительно меняет внешность человека, но это так, ведь при этом на лице работают другие группы мышц, иначе двигаются губы, изменяется вся его мимическая гамма.

Багдад встретил путешественника жарой, от которой он успел отдохнуть в Кишиневе.

Попав в родной город, Павел держался осторожно. Правда, возвратился к старому имени и виду, а заодно и прятаться от знакомых тут не стал, так как это было лишено смысла, наоборот — пусть все знают, что он никуда не делся. Он этого и добивался! Но по игорным домам и клубам не пошел, вместо этого постарался увидеться с некоторыми лояльными знакомцами из среды картежников, словно случайно встретив их на улице.

Поговорил с одним, с другим, с третьим и убедился, что отношение к нему не изменилось, потому что Иероним отделался легким испугом и сейчас жив-здоров. Только бахвалится, что не простит проигравшему карточный долг, для чего поднял на ноги всю родню и с ними ищет должника днем и ночью.

— Чего меня искать? — добродушно усмехнулся Павел. — Я тут, ни от кого не прячусь. Только вот брать у меня нечего, увы, давно все проиграл.

— Вот врун, — смеялись картежники, — а нам он сказал, что нащупал тебя в другом городе и поехал туда трясти тебя за грудки.

— Смотри ты, и после случившегося он не боится один на один встречаться со мной! — Павел покачал головой. — Разве он не убедился в силе моей руки?

— Так он поехал не сам, а с братьями.

— Ого! — присвистнул Павел. — Так-таки всех братьев за собой и повез?

— Их у него всего два, — сообщили Павлу.

— Два — это маловато, надо было еще и сынов взять…

— Сынов у него нет, он специалист по дочкам. Однако, его братья — опасные типы. Очень опасные.

— Интересно, где же он меня «нащупал» и куда поехал? — задумчиво произнес Павел. — Неужели он знает такие места, где можно основательно спрятаться…

— Этого не сказал. Но уехал с братьями, это точно.

— Ну и пусть ездит, — Павел махнул рукой. — С картами я завязал, так что придется нашему Ронику по возвращении просто успокоиться. Если встречу его, похлопаю по плечу, а если вы встретите, то передавайте привет от меня.

— Знаешь что, — сказал один из картежников, — он так агрессивно настроен… Короче, ты не шути и береги детей, а то он на все способен. Постарается прижать тебя крайними мерами.

— Ладно, спасибо за предупреждение.

С тем Павел прекратил сбор информации. Хорошо хотя бы то, что он никого не убил и что его не ищут жандармы… Значит, его фамилия замарана только картежным долгом и со временем можно будет вернуться к ней, — сгоряча размечтался Павел.