Москва – Багдад

Интересно махновцы строили свои жилища — в палисад, отделяющий их от улицы, выходил торец дома с тремя-четырьмя окнами, а остальная громадина строения шла вглубь усадьбы и скрывалась в саду, за высоченными деревьями и всяческими хозяйственными пристройками, верандами-мансардами да сараями. Что за ними было — ни с какой стороны разглядеть не удавалось. Конечно, не многоэтажные хоромы, но и не тесноты скудных халуп. В воображении рисовались почти замки с весьма запутанными ходами и таинственными уголками. Были там, скорее всего, и потайные комнаты. Потому что подземелья у всех были, это правда: погреба, склады, кладовые и даже укрытия для людей — все пряталось там. Такой дом был не только у Пиваковых, но и у Карасей, а также у других славгородцев, фамилии которых современному человеку ни о чем не скажут.

Махновские потомки жили тихой семейной жизнью, в крепких отношениях, с малым количеством детей, которых по достижению совершеннолетия обязательно выталкивали в города, где можно было пользоваться достатком не таясь. Так и у Александра Григорьевича была одна дочь, незаметно поднявшаяся и навсегда уехавшая из Славгорода. Многие его ученики о ней только слышали, а то и вовсе не знали. Жена его была из местных, ее родителей хорошо знала Прасковья Яковлевна, и даже много рассказывала о них Любови Борисовне... Но в памяти Любови Борисовны осталось только облако, окутывающее мамины рассказы, ощущение чужой стойкой благополучности, опять же — скрываемой от любопытных глаз ... Жена Александра Григорьевича никогда не работала, имела несельский вид — ходила с непокрытой головой и носила высокие прически на светлых жидковатых, как и у мужа, волосах. Правда, она шила на дому. Шила не всем и брала за свою работу недешево, но это не определяло их материальную основу. Обшивала она, в частности и Прасковью Яковлевну с Любовью Борисовной.

Спасители от Бога

Так вот семью Диляковых, подвергшуюся ранней осенью 1919 года нападению махновцев, действительно вынул из-под обстрела разведывательный отряд деникинских частей. Но подняли их все же люди из резерва екатеринославской стражи. Услышав в гулкой осенней ночи пальбу и поняв, что происходит, караульные стражники поспешили к белогвардейцам, а затем совместно с ними отправились на выручку к несчастным, несмотря на то что для этого требовалось углубиться в тыл противника почти на пять километров и действовать там на свой страх и риск.

— Живы? — спросил деникинский офицер, когда к нему вышел улыбающийся Павел Емельянович.

— Спасибо, — ответил тот и низко поклонился. — Спасибо!

— Едем с нами, быстро! — распорядился офицер и, повернувшись к своим бойцам, крикнул: — Не спешиваться! Не терять бдительности!

— Девушки, вас махновцы не тронут, оставайтесь, — собираясь в дорогу, тем временем отдавала последние распоряжения Александра Сергеевна. — Утром идите к Порфирию Сергеевичу, скажите, чтобы возвращался жить в родительский дом, к матери.

В сопровождении этого отряда, решительного и быстрого, крылатого и легкого, какими кажутся любые посланники добра, молодая семья Диляковых отбыла из Славгорода и отправилась в долгий путь, в далекий край, за горы и долы, за моря-окияны, где жили родители Павла Емельяновича, в Багдад, только что избавленный от турок и перешедший под протекторат Великобритании.

При таких обстоятельствах Диляков Борис Павлович, родившийся на Илью — 2 августа (20 июля по ст. ст.) 1919 года, еще младенцем покинул Родину.

Ну, и два слова о странном создателе резерва екатеринославской стражи, старания которого помогли уцелеть главному герою данной книги.

Сергей Сергеевич Щетинин сегодня мало кому известен, но в действительности сыграл немаловажную роль в Гражданской войне. Ведь это именно он помог генералу Михаилу Васильевичу Алексееву перебраться на Дон и организовать там белогвардейское сопротивление новому строю, превратившееся в Белое движение на юге России. Естественно, без помощи екатеринославского губернатора Белое движение могло и не состояться в том виде, в каком осталось в памяти людей.

До революции Сергей Сергеевич был далек от политики, да и вообще от наших краев. Он занимался авиаспортом, был совладельцем небольшой авиационной мастерской в Новой Деревне под Петербургом и мечтал о создании авиационного завода.

А еще в июле 1909 года вместе с инженером Я. М. Гаккелем и при поддержке купца М. А. Щербакова он создал «Первое российское товарищество воздухоплавания».

Ничего странного в его резких превращениях нет, он вообще отличался инициативностью и любовью к новизне.

Так что, если бы не революция и не гражданская война, то мы бы вспоминали Сергея Сергеевича Щетинина как храброго летчика и одного из основоположников русской авиационной промышленности.

И еще немало будет пройдено,

Коль зовут в грядущее пути.

Но светлей и чище чувства Родины

Людям никогда не обрести.

Владимир Фирсов

Часть 1. Аромат судьбы