Москва – Гребешки

Жара не спадала, она давала о себе знать. Она даже обороты набирала. Всё жарче и жарче становилось. Жгло нестерпимо со всех сторон.

Зной доставал и допекал. Дышать было трудно.

В салоне – как в пекле. Душегубка настоящая.

Люди маялись и страдали. Они мучились и терпели. Они терпели и мучились.

Глаза самопроизвольно вылезали из глубоких глазниц. В затылках щемило.

Пассажиры за сердце хватались, виски тёрли, уши затыкали, в обмороки падали.

Автобус выписывал кренделя. Пируэт за пируэтом. Загогулина за загогулиной.

Шофёр вращал баранку то в одну сторону, то в другую, слушал дежурную тётку и резонно, с великим удовольствием, поддакивал. Кое-чего сам добавлял чего-то такого… шибко остренького… и весьма охального… Иногда пошлое и грязное из его уст наружу выползало, на белый свет трепетно выскакивало.

Вдруг, ни с того ни с сего, с простых и обычных русских обыденных ругательств на вовсе неблагозвучные слова и выражения он перешёл.

В раж он, барсук ехидный и противный, вошёл.

Ругаться водила стал, как пошляк омерзительный, не стесняясь никого…

Вот же каков он… этот оголтелый товарищ транспортник.

Разволокло его на брань и ругань. Стыд он потерял.

Мужик, этот лихой и разговорчивый водитель аэропортовского автобуса, собрал в эту уж чересчур откровенную и бесподобную брань все бытовые ситуации, какие бывают на этом белом свете… и каких не бывает вовсе. Фантазии работали, они бурлили в голове и постоянно выплёскивались наружу. Да! Мужик был ещё тот. Любил он поговорить на жёсткие поносные темы… помусолить… посмаковать… Да ещё эдаким лихим словом.

Да и дежурная тётенька не отставала от него. Она в разговор маслица подливала, подливала и подливала. Костёр полыхал отчаянно… Языки огня лизали их кривые лица, которые с каждым разом становились ещё кривей, кривей и кривей, ещё уродливей, ещё перекошенней, ещё неприглядней, ещё безобразней, ещё страшней, ещё страхолюдней, ещё ужасней, ещё всё красней, красней и красней.

Жарко было очень и знойно до потери пульса…

Страсти-мордасти как из вулкана извергались из их перекосившихся злобой ртов.

Эти рождённые «сладкой парочкой» гадкие и скверные страсти-мордасти шустро поднимались вверх, клубились… пузырились… дыбились… множились… разлетались по всем сторонам света колдовскими микроскопическими частичками, самовозгорались и полыхали то сине-жёлто-зелёным, то оранжево-красно-кровавым пламенем…

А «сладкая парочка» хохотала от души. Они были довольны собой. Им казалось, что они имеют законное право надсмехаться над своими коллегами и обзывать их.

Они в этом были уверены. Вот и хохотали.

Смех раздавался неуёмный и неугомонный…

Гогот гусиный разлетался во все стороны…

Страшные фантазии рекой бурной лились…

Так и ехали они, фантазируя, хохоча и гогоча. Так они и ехали…

Но всё это смешное и фантазийное внезапно было очень громко перебито другим грубым мужицким словом. С другим смыслом. С иным подтекстом. Почти матом.

По другому поводу брань откровенная с картинками появилась. Совсем по иному.

По несвязанному с друзьями и коллегами. Что-то иное произошло… Что-то совсем другое случилось в этом конкретном месте сего огромного аэродромного пространства.

Неожиданно это произошло. Да-да! Нежданно-негаданно.

Хлесь! И конец дерзким измышлениям и фантазиям про соратников!!

Хлесь! И конец друзьям и подругам!! Конец коллегам и товарищам!!

Явление пятое

В какой-то неподходящий момент шофёр автобуса вдруг гневно, громогласно и весьма беспардонно чертыхнулся, выругался в три этажа, с сожалением отключившись от бесконечного разбора срамных действий развратной Муськи, от обсуждения поведения противной жирной Тоськи, от констатации жизненных ошибок безмозглой дуры Люськи, от перечисления вредных привычек идиотки Шурки и других их многих аэропортовских коллег… подобных пройдох, гадин и стервоз, как их тут «нежно» и бесконечно «любя» и «уважая» величали эти верные «друзья», «товарищи» и «приятели».

Водила растерялся было на мгновение, репу стал пятернёй чесать, глазами моргать, но быстро сообразил, что делать, как выправить нежданно-негаданно создавшуюся столь неприглядную ситуацию со встречным транспортом в виде чего-то очень безобразного.

Ого! Вот оно что приключилось! Прямо по курсу чудо-юдо нарисовалось!

Да-да! Прямо перед ними настоящий крокодил зубастый образовался!

Лоб в лоб! Неожиданно и вдруг!! Неотвратимо!!!

Что делать? Как быть? Как поступить? Как аварию потенциальную предотвратить?

Катастрофа всемирного масштаба нежданно-негаданно замаячила перед ними.

Как от неё убежать?? Как выпутаться?? Как?? Как?? Как??

Как катастрофу, вдруг возникшую… остановить??

Водила-молодец опомнился, в руки себя взял и быстро нашёл путь к разрешению страшной беды, неожиданно нависшей над ними. Вовремя к нему спасительная мысль пришла. И эта добрая, дивная и мудрая мысль жизнь спасла бедолаге водителю, дежурной тётеньке и людям, стоявшим, сидевшим и лежавшим в душном переполненном автобусе.

Мгновенно шоферюга смекнул, что надо делать в такой неприглядной ситуации.