Москва и мертвичи

Бадюля только прибавила скорости, Игнатова чертыхнулась, она не планировала стрелять на улице. Внезапно у очередного дома бадюля юркнула в открытый подъезд, Игнатова влетела туда за ней. Лифта не было, откуда-то сверху на лестнице раздавалось шлепанье лап по ступенькам, Агафья рванула следом, перепрыгивая по три за раз.

Она услышала, как хлопает дверь. Этажом выше. Справа. Преодолела пролет в несколько прыжков.

К счастью, дверь справа здесь была только одна. Она с разбегу ударила в нее ногой, повезло, что замок еще открыт, и вломилась в прихожую, остолбенев от представшего перед ней зрелища.

Прямо из прихожей вид открывался на гостиную. Двери в нее были распахнуты, а внутри происходило похабное застолье. За большим столом сидели несколько десятков пьянчужек, поглощавших дешевую водку, пиво и коньяк. Закуски на столе практически не было, все находились в изрядном подпитии. Между людей, на плечах у людей, на столе и под столом расселись небольшие черти, метр ростом, с редкой шерстью и поросячьими хвостами. Они подливали ничего не замечающим пьяницам в стаканы и нашептывали что-то на ухо. Под столом бегали совсем мелкие чертята размером с кошку, фиолетового цвета, со свиными рыльцами и шаловливыми взглядами. Они стаскивали с людей носки, щекотали им пятки и играли со стянутыми и у кого-то часами.

Когда Агафья влетела в квартиру, шум и гам стих, и десятки людских и нечеловеческих глаз уставились на нее. Игнатова заметила и прячущуюся за спинами у людей бадюлю. А еще – и это она заметила уже в конце – прямо перед ней на полу сидела женщина-лягушка. С жабьей мордой с растянутыми губами, в лягушачьей позе с широко расставленными согнутыми в коленях ногами и ладонями, упершимися в пол. Ее груди были тоже огромные, покрытые многочисленными наростами металлического оттенка. Игнатова не успела никак отреагировать, когда «лягушка» высоко подпрыгнула и ударила ее по голове тяжеленными сиськами.

Сначала была темнота, а потом в голове звенело. Кажется, кто-то кричал, выл, дрался и стрелял. Кого-то уводили в наручниках, кого-то увозили на носилках. Кто-то потрогал ее за плечо. Она приоткрыла один глаз и поморщилась от света, на корточках около нее сидел Питон.

– Жива?

– Что все это было вообще? Черти, баба с железными сиськами…

– Ты, конечно, дура, Игнатова, что за ней побежала без меня. Тебя кто просил?

– А ты где был?

– На пять минут за сигаретами отошел. Вернулся, смотрю, ты уже на горизонте убегаешь и сразу же потерял тебя из вида. Еле отыскали.

– Так что тут было?

– Ты молодец, что. Первый выход в город и накрыла такой притон. Без тебя мы бы его не отыскали. Черти, которых ты видела, это опивни и шешки. Одни людей спаивают, другие просто хулиганят. Тоже из Белоруссии.

– Бадюлю-то поймали?

– Сбежала. Они пугливые, всегда убегают. Я рассчитывал, что ты ее со мной ловить будешь или уговоришь на поезд сесть. Но ничего, ничего… Главное, ты жива осталась. А у вокзала теперь поменьше маргиналов станет.

– А кто мне по голове дал?

– Цыцоха. Своего рода болотная русалка. Набрасывается на путников в топях, оглушает и душит их своими железными сиськами. Вот ее я тут, в центре, вообще не ожидал увидеть.

– Тоже белорусская?

– Цыцоха. От белорусского слова «цыцки». Металлические цыцки.

– Я сколько жила, никогда не думала, что в такое блядство попаду. И чья эта квартира? Почему они все здесь поселились?

– Записана на некого Мицкевича. А почему здесь этот притон, теперь будут выяснять компетентные люди. С посвящением тебя. Мазл тов.

* * *

Николай Борисович позвонил ей на следующий день и попросил зайти.

Еще не до конца пришедшая в себя после поездки на кормление и избиения металлической грудью Агафья поскреблась в дверь кабинета. Она обнаружила в комнате с начальником парня лет тридцати, блондина с первой сединой и карими глазами.

– А я как раз закончил заниматься твоим переводом из Следственного комитета. Даже имя не придется менять, по легенде, ты теперь в спецслужбах. И знакомься, Дмитрий Барченко, твой напарник и тоже новичок. Хотя инициирован был сильно раньше. У меня есть для вас первое дело.

Глава IV. Лосиноостровское дело

Странность третья: оставленная обувь

Сухая статистика от специалистов поисковых отрядов и МВД: в России ежегодно пропадают около ста восьмидесяти тысяч человек, из них порядка двадцати тысяч так никогда и не находят. Это небольшой провинциальный город (еще столько же, кстати, в том числе благодаря потусторонним тварям, гибнет на дорогах). В одной только Москве в день пропадает пять-шесть детей. Среди причин исчезновений – убийства, рабство, сексуальное насилие и старческая деменция, а вот «разбор на органы» специалисты считают городской легендой. Хотя с последним я бы поспорил. Статистика явно не учитывает нечисть и отрицательные пространства Москвы.