Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.

Изменение советской политики по отношению к Югославии беспокоило не только Тито и его ближайшее партийное окружение. В конфликт постепенно включались и правительственные структуры, в частности МИД, которому на дипломатическом уровне приходилось решать вопросы, связанные с урегулированием территориальных споров с Италией и Австрией. Москва постепенно отказывалась от поддержки югославских требований в этих вопросах, обвиняя Югославию в нарушении договора о взаимных консультациях в сфере внешней политики[49]. Заместитель министра иностранных дел Югославии А. Беблер в беседе с А. И. Лаврентьевым 21 апреля по собственной инициативе попытался сформулировать причину возникновения разногласий между двумя странами. По его мнению, специфические проблемы, которые возникали перед югославской внутренней и внешней политикой, были связаны с тем, что Югославия занимала особое географическое положение и должна была самостоятельно бороться с капитализмом, решать внешнеполитические вопросы и преодолевать внутренние проблемы. Пытаясь объяснить некоторые действия югославского руководства последнего времени, Беблер говорил, что ему необходимо было проявлять оперативность и проводить такую политику, которая отличалась от политики СССР. «Могут быть вопросы, интересы по которым обеих стран могут не совпадать», считал югославский дипломат. Как ему казалось, в этой ситуации именно отсутствие консультаций Югославии с Советским Союзом по внешнеполитическим вопросам и стало причиной советского недовольства. Дополнительным свидетельством того, что политика ФНРЮ в Албании стала катализатором конфликта с Москвой, можно считать комментарий Лаврентьева, в котором он, не соглашаясь с рассуждениями югославского дипломата, отмечал, что особое географическое положение Югославии не может определять ее особую внешнюю политику. По своей направленности, по мнению посла, «внешняя политика может иметь только две концепции: концепцию капиталистических стран и концепцию демократических стран во главе с Советским Союзом». Как считал Лаврентьев, события на Балканах и в Средиземноморье настолько переплетались с общемировой политикой, что любой неосторожный шаг мог вызвать серьезные осложнения, «тем более что англо-американцы стремятся к усложнению обстановки в этой части Европы»[50]. На вопрос Беблера, что нужно сделать для улучшения отношений между двумя странами, советский посол, следуя имеющимся инструкциям, ответил, что, по его личному мнению, нужно исправить допущенные югославами ошибки и прислушаться к замечаниям Москвы[51].