Москва-Лондон

ставит мне достаточно убедительные аргументы, оправдывающие подобное положение дел, и не объяснит, каким образом и в какие сроки он намерен самым решительным образом выправить созданную им ситуацию, мне придется, о чем я весьма сожалею, указать ему на дверь с удержанием той ссуды, которую он получил у меня для выкупа своего собственного дела у некоего банка. Кстати, Роберт, ваша божественная память может подсказать мне, каков долг мистера Джексона в мою кассу на сегодняшний день?

— Да, сэр, Мистер Джексон должен вам пятьсот сорок семь фунтов десять шиллингов.

— И вы полагаете, что он в состоянии сейчас без ущерба для себя вернуть мне эту сумму?

— Нет. Для этого ему пришлось бы лишиться прав на свою долю в семейной оружейной мастерской, что было бы для него слишком большим ударом. Этой мастерской его семья владеет около двухсот лет. Сейчас в ней работают пятнадцать человек. Получаемые у вас деньги с трудом покрывают слишком большие расходы мистера Джексона на создание собственного суконного производства. Боюсь, все эти заботы значительно отвлекают мистера Джексона от службы вам, сэр Томас.

— Да... Вот так... Постоянно держите дела этого субъекта в своей потрясающей памяти. И готовьте его к докладу. Скорее всего — к последнему. Этот доклад заслушаем в присутствии Одрича, моего дорогого

дядюшки Джона и вас. Продумайте кандидатуру на замену Джексону. Гм... Если он в самом деле будет вынужден продать свою долю в семейной мастерской, купите ее — одним конкурентом меньше, собственной прибыли больше. Потом купим остальные доли и развернем настоящее большое дело...

— Да, сэр Томас.

— И еще. Передайте нашему общему другу Одричу мою просьбу серьезно продумать и познакомить меня с предложениями по организации нашего аптечного дела. Насколько мне известно, стихийность и крайне низкий уровень существования этих заведений не дают им возможности зарабатывать настоящие деньги и облагодетельствовать людей. Вы не находите, Роберт, что пришла пора заняться и этим сугубо богоугодным делом, тем более что оно вполне в состоянии принести нам очень существенный доход, поскольку люди в будущем вовсе не собираются болеть меньше, чем в настоящем?

Кау сдержанно улыбнулся и ответил, нагнув голову к груди:

— Всем хорошо известно, что любое дело станет золотым, если за него возьметесь вы, сэр Томас.

— О, вы мне льстите, Роберт, и это предосудительно! Но, признаться, мне все равно приятно слышать это. Благодарю вас, дружище. У меня есть еще несколько замечаний и поручений. В начале недели передайте десять фунтов в фонд бездомных и бедных. В Кембридж на имя ректора университета отправьте двести пятьдесят фунтов для использования их в качестве стипендий для детей купечества. В лондонскую мэрию официально передайте двести фунтов в фонд строительства нового сиротского дома. Святым отцам всех ста двадцати церквей и соборов Лондона лично вручите по десять фунтов и одновременно попытайтесь внушить им благую мысль об упоминании жертвователя надлежащим образом. Я бы на их месте не стал умалчивать также и о других его пожертвованиях...

— Разумеется, сэр Томас, все это будет сделано.

— И наконец последнее. — Грешем подошел к высокому бюро и выдвинул один из ящиков. — Я бы хотел доказать вам, дорогой друг, что тоже не напрасно ношу свою голову на плечах, хотя, разумеется, и не одарен Всевышним такой феноменальной памятью, как ваша. Помните ли вы, что ровно десять лет тому назад, в этот день и час, вы поступили ко мне на службу? Что вы на это скажете?

— О, сэр Томас, вы всегда так добры и внимательны ко мне! — Кау поднялся с кресла.

— Надеюсь, вы знаете, Роберт, что я всегда стараюсь быть внимательным и щедрым по отношению к своим ближайшим помощникам?

— Это знают и ценят все, сэр Томас.

— Превосходно! Дело от этого не слишком пострадает, не правда ли? И сегодня, в день десятилетнего юбилея вашей службы у меня, в знак моей исключительной признательности вам, дорогой мистер Кау, за неоценимую помощь в моей работе, я бы хотел просить вас принять мой подарок — вот это... — И Грешем достал из ящика бюро деревянную шкатулку. — Здесь находится ваш собственный новый дом со всеми необходимыми службами, конюшней и усадьбой. Я надеюсь, Роберт, мы всегда будем довольны друг другом, не правда ли?

Кау покраснел, принимая шкатулку с деньгами из рук Грешема. Глаза его заметно увлажнились.

— О, сэр Томас... — в глубоком и искреннем волнении пробормотал он, — я... я совершенно потрясен вашей добротой и щедростью! Я... я буду служить вам так, как никто никому не служит в этом королевстве!

— Превосходно. Еще раз благодарю вас за образцовую и чрезвычайно полезную службу в первом ее десятилетии. Именно такая служба мне