Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма

Реконструкция улицы Горького два десятилетия назад превратила главную торговую улицу Москвы в соцреалистическую магистраль, где обосновалась столичная элита, а небоскребы, построенные после войны у реки и на возвышенности, стали частью проекта, призванного продолжить начатое обновление. Проект небоскребов выходил за рамки реконструкции одной улицы, и потому перед архитекторами вставала особая задача – рассматривать Москву как единое целое, по сути, как один огромный соцреалистический ансамбль. Пусть в реальности позднесталинская программа благоустройства столицы применялась далеко не ко всем городским районам, небоскребы все же заметно изменили облик Москвы и производимое ею впечатление. Эти устремленные ввысь вертикальные доминанты пейзажа стали новыми средоточиями власти и культуры, а еще в них открыто, зримо для всех проявилась суть социальной иерархии того времени.

В письмах, которые писали представители советской интеллигенции, надеясь получить от власти новые квартиры в московских небоскребах, почти ничего не говорилось об эстетических представлениях, которые воплощали эти здания. Почти никто из авторов писем не прибегал к архитектурному языку соцреализма. Так, никто не выражал желания жить в красивых зданиях, которые являются частью продуманных ансамблей, построенных с оглядкой на национальные архитектурные традиции, на русское историческое наследие. Зато многие писали о самых прозаических, обыденных вещах: они мечтали пожить не в коммуналке, а в отдельной квартире, в доме с лифтами, с исправными электросетями, водопроводом и канализацией. Впрочем, попутно авторы писем обращались к общей соцреалистической риторике – той, что выходила далеко за пределы искусства и архитектуры и затрагивала самую суть повседневной советской жизни[766]. В своих письмах представители московской элиты высказывали и формировали понятия – прижившиеся еще в 1930-е годы – о воздействии архитектуры на ощущение человеком счастья и благополучия[767].

Предоставление отдельных квартир высокопоставленным руководителям и видным деятелям культуры вполне согласовывалось с довоенной политикой Сталина. Советские служащие обычно получали жилье через организации, связанные с местом работы. Высшие партийные руководители с семьями жили в отдельных квартирах в московском Доме правительства, построенном в 1931 году напротив Кремля, на другом берегу реки[768]. Некоторые жили в самом Кремле. Другие – и таких было больше – обитали в гостиницах или в домах, превращенных в кооперативы или общежития для сотрудников различных учреждений или творческих объединений[769]. Представители некоторых профессий (ученые, писатели, художники, скульпторы), начиная с середины 1930-х, имели право на более просторные жилые помещения, чем другие граждане. Например, постановление ЦИК и СНК, вышедшее в 1933 году, предоставляло научным работникам право на дополнительную комнату (чтобы использовать ее как кабинет) или же (в случае отсутствии такой отдельной комнаты) на дополнительные 20 квадратных метров жилой площади[770]. Но в Москве жило так много художников, ученых, важных руководителей, что на всех, теоретически обладавших правом на более просторное жилье, его попросту не хватало[771]. Судя по предпринятым в 1952 году лихорадочным попыткам добиться квартир в небоскребах, в столице сохранялся хронический дефицит жилья, так что все эти особые права существовали по большей части на бумаге. Лишь немногие из людей, в силу своей профессии принадлежавших к привилегированным группам, действительно имели возможность жить в лучших районах (то есть ближе к центру) и в достойных условиях. Учитывая нехватку жилья в советской столице, пресловутые привилегии, прописанные в постановлениях правительства, еще не гарантировали обещанных льгот.

Самым известным из элитных мест Москвы в 1930-е годы была улица Горького, протянувшаяся на северо-запад от Кремля до Белорусского вокзала и пересекавшая Садовое кольцо. Бывшая Тверская – средоточие торговой и художественной жизни в XIX веке – после внедрения в жизнь Генплана реконструкции Москвы 1935 года была расширена и превращена в образцовый соцреалистический проспект. Однако, как явствовало из отчета, составленного в конце 1940-х, когда готовился новый Генплан, реконструкция улицы Горь кого так и не была доведена до конца[772]. К 1949 году семнадцать домов, стоявших на этой улице, были перестроены или отремонтированы, шесть стояли в лесах, а реставрация еще восьми должна была завершить программу, входившую в Генплан 1935 года[773]. В послевоенные годы даже в образцовых домах на улице Горького еще оставались коммунальные квартиры и неисправные лифты, а жильцы жаловались на отсутствие горячей воды. В 1952 году кое-кто из граждан, живших на этой знаменитой улице, обращался в инстанции с просьбами о предоставлении новой квартиры в каком-нибудь московском небоскребе. Одним из таких просителей был Борис Оленин, артист Театра Моссовета[774].