Москва подземная. Крона и корни великой тайны

Говорят, фундамент ставился прямо на надгробиях старого кладбища, в гигантскую яму даже свозили кресты и каменные сооружения с уничтожаемых в столице погостов в 20—30-е гг. Вряд ли такое было возможно для столь массивного здания, но слух есть слух. Впрочем, кое-что подтверждается. Скелеты и черепа горами находили при раскопках на задворках дома, в подвалах древней церкви Святого Николая и соседней усадьбы кровавого подручного Ивана Грозного Малюты Скуратова. И как скромный знак памяти всем погибшим на этом месте стоит теперь на «костях» во дворе церкви крест. Один на всех – и замученных Малютой в пыточных подвалах, и загубленных сталинским террором.

Из досье «ИП»:

Как бы там ни было, но таких зданий-монстров Москва ещё не знала. Здание возвышалось на десять этажей, на каждом – по две квартиры с общей лестничной клеткой. Здесь же имелись свои магазины, прачечная, парикмахерская, столовая, поликлиника, детский сад, почта, телеграф, сберкасса, спортзал, кинотеатр, клуб. В каждом подъезде – лифт, во дворе – озеленение, фонтан. Подъезды поражали расписными потолками, стенами, отделанными «под шелк». Отсюда и название – «Дом чудес». Партийные чиновники должны были все силы отдавать на благо страны и не отвлекаться на житейские заботы. Заселялся же дом по особым правительственным спискам.

Москвичи ёмко прозвали этот комплекс «островом сокровищ», «ловушкой для старых большевиков», «улыбкой Сталина», «райским островом» и даже «кремлевским кладбищем», а в целом «домом страха». Вряд ли люди поначалу задумывались над причиной, по которой в одном доме поселили почти всю элиту страны. А ответ был простой: руководству страны и Сталину, в частности, так было легче устанавливать слежку за видными деятелями. И одним из способом «хозяина» указывать на промахи жильцов являлось переселение жильцов из подъезда в подъезд. Такая акция имела демонстративно-воспитательный характер: мол, смотрите, как легко человека отодвинуть от кормушки за «плохое поведение». Говорят, «чемпионом» по переселению стал поэт Демьян Бедный, то угождавший Сталину, то раздражавший его своим творчеством. Так, его нередко видели переходящим через двор с зеркалом в руках – значит, коменданту дома дано очередное указание переселить поэта в другой подъезд.

Здесь обитатели Дома на набережной ходили в свою «особую» школу