Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству

О том же походе Иван III сообщал в письме князю Василию Ромодановскому: «Писалъ ко мне Менли-Гирей царь въ своихъ грамотахъ съ Мереккою и съ Кутушомъ, чтобы мне послати на поле подъ Орду Саталгана царевичя, да и русскую рать и казанскую рать. И язъ Саталгана царевичя послалъ на поле съ уланы и со князми и со всеми казаки, да и русскую рать; а въ воеводахъ есми отпустилъ съ русскою ратью князя Петра Микитича да князя Ивана Михайловичя Репню-Оболенскихъ; а людей есми послалъ съ ними не мало; да и братни воеводы пошли съ моими воеводами и сестричичевъ моихъ резанских обеихъ воеводы пошли. А въ Казань къ Ахметъ-Аминю царю посылалъ есми брата твоего князя Ивана, а велелъ ему есми идти съ казанскою ратью вместе наезжати Саталгана царевича»671. Войско Саталгана выступило в поход 3 июня, а казанцы – 8 июня. Таким образом, следуя своим союзническим обязательствам с Крымом, летом 1491 г. Иван III направил против объединённых войск ханов Большой Орды силы своего собственного двора, дворов своих братьев, рязанских князей, служилых касимовских татар и татар вассального казанского хана.

Крупных боевых столкновений тогда не произошло. Как сообщал в марте 1492 г. Менгли-Гирею посол Ивана III, в войсках великого князя начали мереть кони, поэтому их действия ограничились диверсиями против большеордынских татар: «Ино, господине, пришло Божье посещение на кони, кони у нихъ учали терятися, и царевичь, господине, того деля самъ пошолъ съ поля, а улановъ, господине, и князей и казаковъ и Русь посылалъ подъ Орду, и они, господине, лето были на поле, подъ Ордою улусы, господине, и нихъ имали и людей и кони отганивали, сколко имъ Богъ пособилъ, столко делали»672.

Против Большой Орды выступили также ногайские мурзы Муса и Ямгурчи, которых Муртаза безуспешно пытался привлечь на свою сторону. Свою роль сыграло и турецкое вмешательство. Хотя султан прислал в помощь Менгли-Гирею всего две тысячи пеших воинов, турецкий посол заставил Муртазу прекратить военные действия. Об этом сообщал Ивану III в октябре 1491 г. Василий Ромодановский: «А братъ его (т. е. Менгли-Гирея), государь, отъ турского приехалъ передъ Ильинымъ днемъ… а людей съ нимъ, государь, турского мало пришло, тысячи съ две, да и те пеши… Да царь, ми, государь, сказывалъ, что турской послалъ посла ко царемъ въ Орду о томъ, чтобы цари съ того поля пошли прочь. И тотъ, государь, посолъ лежалъ въ Азове. И пришедши, государь, царь Муртоза въ Азовъ, да того посла турьского съ собою взялъ, да пришолъ въ Орду да и съ коня сселъ»673. Ромодановский также извещал Ивана III о том, что его люди разгромили возвращавшееся в Астрахань войско Абдул-Керима: «Обдылъ-Керимъ царь пошолъ былъ къ Азторокани, да наехалъ деи былъ, государь, на твоего царевича и на твою рать. И они деи его, государь, розгоняли, а что съ нимъ было и то поимали, а его самого застрелили, и прибежалъ деи, государь, въ Орду раненъ, да поимавши царици, да опять пошолъ въ Хазторокань»674.

Летом 1492 г. состоялся первый после 1480 г. набег большеордынских татар на Русь, на обратном пути из которого их догнал и разгромил русский отряд: «Того же месяца июля въ 10 день приходиша Татарове ординские казаки, въ головахъ приходилъ Темешемъ зовутъ, а съ нимъ двесте и 20 казаковъ, въ Алексинъ на волость на Вашану, и пограбивъ поидоша назадъ; и прииде погоня великого князя за ними, Феодоръ Колтовской да Горяинъ Сидоровъ, а всехъ 60 человекъ да четыре, и учинися имъ бой въ Поли промежъ Трудовъ и Быстрые Сосны, и убиша погони великого князя 40 человекъ, а Татаръ на томъ бою убиша 60 человекъ, а иные идучи Татарове въ орду ранены на пути изомроша»675.

При этом с сыновьями Ахмата поддерживались и дипломатические отношения. Ещё в августе 1487 г. в Москву прибыли послы от двух соправителей Большой Орды: «отъ Муртозы царя Хозомбердей, а отъ Седехмата царя Ботуй»676. Кроме того, особый посланник Муртазы привёз письма от хана для Ивана III и Нурдовлата. В них Муртаза излагал своё намерение посадить Нурдовлата на место его младшего брата Менгли-Гирея. Особый интерес для нас представляет письмо, обращённое к Ивану III. В нём нет никаких признаков претензий хана Большой Орды на сюзеренитет над великим князем Руси. Муртаза просит Ивана отпустить к нему Нурдовлата и доказывает, что его воцарение в Крыму не нанесёт ущерба Москве: «А нынеча сем путемъ у тобя Нурдовлата царя просити, Шихбаглулом зовут, слугу своего послал есми. И сесь Шихбаглул доедет сего Нурдовлата царя, кое бы ти его къ нам отпустити, за то не постои; а жоны бы его и дети у тобя были, коли Богъ помилует, тотъ юртъ ему дастъ, и он ихъ у тобя после того тогды добромъ возмет. Менли-Гиреи царь тобе друг учинился, а Нурдовлат царь ведь тобе не недругъ жо; нам тотъ пригож, и ты сего пусти, нынечя его не заборони къ намъ отпустити»677. Эта просьба была Иваном III отвергнута. Он не допустил посла Муртазы к Нурдовлату, а копии его писем отправил Менгли-Гирею.