Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству

Иван III вступил на русский престол уже как независимый государь. Факт выплаты им дани Ахмату между 1468—1471 гг. не имеет принципиального значения, как и факт выплаты дани Шейх-Ахмаду в 1502 г. В обоих случаях это был откуп от набегов в период войны с другой державой (в первом случае – с Казанью, во втором – с Литвой). Документы дипломатических отношений с Крымским ханством не содержат никаких намёков на зависимость Руси от Большой Орды. Так, в 1475 г. Алексею Старкову было велено говорить Менгли-Гирею: «Осподари наши великии князи отъ отцовъ и отъ дедъ и отъ прадедъ слали своихъ пословъ къ прежнимъ царемъ къ ординскимъ, а они своихъ пословъ посылали къ великимъ княземъ; а осподарь мой князь велики и нынеча потомужъ своихъ пословъ шлетъ къ Ахмату царю и къ брату его къ Махмуту, и они своихъ пословъ къ моему государю посылаютъ»709. Здесь отношения между Русью и Ордой представляются как отношения равноправных сторон, ни на какое подчинённое положение нет и намека.

Польский историк Ян Длугош, который умер в мае 1480 г., т.е. ещё до Стояния на Угре, в своей хронике под 1479 г. поместил панегирик Ивану III, в котором заявил, что тот «свергнув варварское иго, освободился со всеми своими княжествами и землями, и иго рабства, которое на всю Москву в течение долгого времени… давило, сбросил» (excusso iugo barbaro, vendicaverat se in libertatem cum omnibus suis principatibus et terris, et iugum servitutis, quo universa Moskwa a temporibus diuturnis… premebatur, rejecit)710. Из этого следует, что факт полного освобождения Руси от ордынской зависимости осознавался в Польше ещё до провала похода Ахмата в 1480 г.

Примечательным памятником является Житие новгородского архиепископа Ионы, согласно которому этот святитель во время своего приезда в Москву в 1463 г. предсказывал Василию II, что именно в княжение Ивана III ордынское ярмо будет сброшено полностью: «„Ныне же молитву мою услыши, – глаголаше, – и блажаишее въсприими, яко князь благочестивъ паче же и над князи много благодеяти мощну сущу. Неправды коея клевет ради нечестивых языкъ на правдивыя не подвигни и тихима очима своя повинныя сматряи и свободныя на работу приимати не начинаи. Тебе самому дние приближаются яко сынови же твоему Ивану хоругви рускиа съдержати, о семъ молитвы со всеми своими къ всесилному Богови прилежно възносити потщуся. Наипаче же свободу сынови твоему от ординьских цареи приати от Бога испрошу за свободу града моего, еже о тебе, еще же молитвою Господеви възвысити десницу сына твоего над всеми и покорити ему вся супостаты его, и больши прародителеи прославитися властию и укрепитися княжению его в руку его и простертися силы его на многы, и страны великиа приати ему точию аще благочестивее поживет, и тихима очима владомыя смотрети будеть“. О сем пророчестве святителя старца услади князь и возвеселися зело о обещании свободы сынови своему отъ ординьских цареи, ведыи непогрешателное словесъ его»711.

Своё пророчество Иона повторил и самому Ивану III: «По преставлении же великого князя Василиа сынъ его Иванъ княжениа хоругви приемъ, абие посылаетъ ко блаженному Ионе архиепископу в Великии Новъград, моля его молитвовати за нь ко всесилному Богови, яко же преже обещася, въ еже утвердити княжение его и възвысити десницу его надъ врагы его и во всемъ поспешитися. Еще же и освобожении и мучительства отъ ординских цареи и татаръ. Архиепископъ же Иона възда ему наречие, яко не погрешитъ надежа да помнить же несумнение отца своего, како веровавъ и в духовнои своеи вписа и заповеда не истязати ему дани и по изведении Орды на братии его. И яко Господь не презрит скорбящихъ слезъ и молитвъ многых, и име же весть судбами, проженет Орду, точию самъ да честиво поживет и тихима очима власть свою правити»712. Житие Ионы было написано «второму лету уже исходящу по успении его», т.е. летом 1472 г.