Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству

На Руси это было воспринято как ясное знамение прямого покровительства Бога русскому народу. Автор Повести о нашествии Темир Аксака откликнулся на эти события замечательными по поэтической силе словами: «Милостивъ бо есть Богъ и силенъ, елико хощетъ – и можетъ, еще ныне милостивъ на насъ, яко избавил ны Господь изъ рукы врагъ нашихъ татаръ, избавилъ ны еси от сеча и от меча, и от кровопролития: мышцею силы своея разгналъ еси враги наша, сыны Агарины, рукою крепкою и мышцею высокою устрашилъ еси сыны Измаиловы; не наши воеводы прогнаша Темирь Аксака, не наши воиньства пострашили его, но силою невидимою нападе на нь страх и трепетъ, страхомъ Божьимъ устрашился гневомъ Божимъ гонимъ бе, подщався и отиде от Руския земля, отступивъ поиде прочь отнюду же прииде, земли Рустей отнюду же не прикоснуся, ни оскорби, ни остужи, ни вреди ея, но поиде безъ врата. Мы же въстахомъ и прости быхомъ, онъ же заиде исчезе; мы ожихомъ и прости быхомъ, помощь наша от Господа, сотворшаго небо и землю»946.

Хотя впоследствии татарские нашествия и продолжают рассматриваться как Божье наказание, в них всё чаще видят проявление собственной злой воли ордынских правителей или же вдохновляющего их дьявола. Так, Ростовский епископ Вассиан в своем послании Ивану III 1480 г. в связи с нашествием хана Ахмата говорит о «скорби и бедах от безбожных варваръ, Богу тако изволшу нашего ради согрешениа», но при этом призывает великого князя оказать решительное сопротивление «оному окаанному мысленому волку, еже глаголю страшливому Ахмату, хотя изхитити из уст его словесное стадо Христовых овець»947. Обращясь ко временам Батыева нашествия, Вассиан заявляет, что власть измаильтян над Русью была нарушением должного порядка вещей и явилась лишь следствием грехов русских людей: «Но точию нашего ради согрешениа и неисправления к Богу, паче же отчааниа, и еже не уповати на Бога, попусти Богъ на преже тебе прародителей твоих и на всю землю нашю окаанного Батыа, иже пришед разбойнически и поплени всю землю нашу, и поработи, и воцарися над нами, а не царь сый, ни от рода царьска. И тогда убо прогневахом Бога, и Богъ на ны прогневася и наказа нас, яко же чадолюбивый отець»948.

Покаяние приведёт Русь не только к победе над татарами, но и к их покорению: «Аще убо сице покаемся, и тако же помилует ны милосердый Господь, и не токмо свободит и избавит, яко же древле израильских людей от лютаго и гордаго фараона, нас же, новаго Израиля, христианских людей, от сего новаго фараона, поганого Измаилова сына Ахмета, но нам и их поработит»949. Как мы помним, в Откровении Мефодия Патарского предсказывалось, что измаильтяне будут в конечном счёте покорены «греческим царём». К второй половине XV в. Русь оказалась единственным в мире независимым православным государством, поэтому вполне естественным было перенесение этого пророчества на русского великого князя, а тем самым и связывание с его именем надежд на конечное торжество яфетитов над измаилитами.