Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству

На то, чем был этот протограф, у исследователей существуют разные взгляды. Кто-то считает его новгородской летописью, кто-то – общерусским сводом митрополита Фотия, кто-то – сочетанием того и другого. Для нас важно время его составления: «Общий текст CIЛ, НIVЛ и близкой к ней Летописи Новгородской Карамзинской (далее: НК) доходит до 1418 или (судя по НК) 1425 г.; протограф этих летописей был составлен, очевидно, во 2-й четв. XV в. (курсив наш – С.П.). Опираясь на одно из известий, А. А. Шахматов определил его как „свод 1448 г.“»977.

Таким образом, летописную запись о «добром царе» Джанибеке отделяет от смерти этого хана почти столетие. Когда делалась эта запись, никого из заставших его правление людей уже давно не было в живых. Никакой письменной традиции о «доброте» Джанибека тоже не существовало. Таким образом, это определение является не более чем выдумкой летописца. Зачем же летописцу потребовалось выдумывать «доброту» Джанибека? – Возможно, чтобы риторически противопоставить её жестокости его сына Бердибека. Во всяком случае, это определение впервые появилось в летописи лишь спустя почти век после правления Джанибека и не является свидетельством ни о личности этого хана, ни о хорошем отношении русских к нему или к Орде в целом.

Но если русские относились к Орде столь враждебно как в доисламскую, так и в исламскую эпоху, почему же они тогда ей не сопротивлялись, может спросить иной читатель? Тут нам с сожалением приходится отметить, что в массовом сознании закреплено представление о том, что деятельная борьба Руси с Ордой началась только при Дмитрии Донском. Большинство русских людей отнесут её начало к Куликовской битве, и разве что единицы смогут вспомнить о сражении на Воже, состоявшемся двумя годами ранее. Чтобы показать, насколько это представление ошибочно, приведём сообщения источников о столкновениях между Русью и Ордой с середины тринадцатого по начало четырнадцатого столетия.

В 1252 г. великий владимирский князь Андрей Ярославич вступил в бой с татарами: «Прииде Неврюй, и Котья, и Олабуха храбрый на землю Суздалскую, со многыми вои, на великого князя Андрея Ярославича. Бысть же въ канунъ Боришу дни, безбожьнии Татарове подъ Володимеремь бродишася Клязму, и поидоша ко граду къ Переяславлю таящеся; наутрии же, на Боришь день, срете ихъ князь великий Андреи со своими полкы, и сразишася обои плъци, и бысть сеча велика, гневомъ же Божиимъ, за умножение греховъ нашихъ, погаными христиане побежени быша. А князь великий Андреи едва убежа… А тогда безбожнии Татарове плениша градъ Переаславль, и княгиню Ярославлю яша, и дети изоимаша, и убиша ту воеводу Жидислава, и княгиню убиша, а дети Ярославли въ полонъ поведоша, и людей много полониша, и много зла сотворивъ отъидоша»978.

В 1262 г. в землях Великого княжества Владимирского вспыхнуло народное восстание, приведшее к отмене откупов татарской дани: «Въ лето 6770 (1262). Избави Богъ от лютаго томленья бесурьменьскаго люди Ростовьския земля: вложи ярость въ сердца крестьяномъ, не терпяще насилья поганых, изволиша вечь, и выгнаша из городовъ, из Ростова, изъ Володимеря, ис Суждаля, изъ Ярославля. Окупахуть бо ти оканьнии бесурмене дани и от того велику пагубу людемъ творяхуть, роботяще резы и многы души крестьяньскыя раздно ведоша. Видевше же человколюбець Богъ, послуша моленья Матерня, избави люди своя от великыя беды. Томь же лете оубиша Изосиму преступника, то бе мнихъ образомь точью, сотоне съсудъ; бе бо пьяница и студословець, празнословець и кощюньникъ, конечное же отвержеся Христа и бысть бесерменинъ, вступивъ в прелесть лжаго пророка Ма [х] меда; бе бо тогда Титямъ приехалъ отъ цесаря Татарьского, именемъ Кутлубии, золъ сый бесурменинъ, того поспехомъ оканный лишеникъ творяше хрестьяномъ велику досаду, кресту и святымъ церквамъ поругаяся; егда же люди на врагы своя двигшася на бесурмены, изгнаша, иныхъ избиша, тогда и сего безаконного Зосиму оубиша в городе Ярославли, бе тело его ядь псомъ и ворономъ»979.