Москва. Путь к империи

Афанасия Бутурлина, например, через несколько месяцев после того, как Андрея Шуйского сожрали собаки, обвинили в том, что он нелицеприятно отозвался об Иване IV. Великий князь, узнав об этом, приказал отрезать болтуну язык. Через некоторое время в опале оказался Федор Семенович Воронцов в компании с… Кубенским, Петром Шуйским-Горбатым, Дмитрием Палецким. Митрополит на этот раз отстоял бояр, их отпустили, но ненадолго. Вскоре у великого князя на охоте произошла стычка с новгородскими пищальниками, направлявшимися в Москву с какой-то жалобой. Василий Захаров, ближний дьяк, и князья Глинские, узнав об этом, заявили Ивану IV о том, что пищальники шли в столицу по приказу заговорщиков Ивана Кубенского, Федора и Василия Воронцовых. Юный самодержец охотно поверил в самою версию мятежа, не стал расследовать дело, приказал отрубить «виновным» головы.

Князья и бояре, вошедшие в милость великого князя, даже не догадывались о том, что жизнь его только начинается, а Иван IV, не давая им повода для грусти, ездил по разным областям своей державы, чтобы видеть славные их монастыри и забавляться звериной ловлею в диких лесах; не для наблюдения за делами государственными, не для защиты людей от притеснения корыстолюбивых наместников. «Так он был с братьями Юрием Васильевичем и Владимиром Андреевичем во Владимире, Можайске, Волоке, Ржеве, Твери, Новгороде, Пскове, где, окруженный сонмом бояр и чиновников, не видал печалей народа и в шуме забав не слыхал стенаний бедности; скакал на борзых ишаках и оставлял за собой слезы, жалобы, новую бедность: ибо сии путешествия государевы, не принося ни малейшей пользы государству, стоили денег народу: двор требовал угощения и даров. — Одним словом, Россия еще не видела отца-монарха на престоле, утешаясь только надеждою, что лета и зрелый ум откроют Ивану святое искусство царствовать для блага людей»[161].

К данным высказываниям Н. М. Карамзина можно добавить лишь то, что описанные им два года жизни юного самодержца, любителя ездить по стране и охотиться на дикого зверя, были самыми спокойными, да и самыми счастливыми в его жизни и в жизни Московского государства.

Иван-завоеватель

К семнадцати годам нагулялся великий князь Иван IV Васильевич, наохотился, вдоволь напутешествовался, окреп физически, возмужал. Однажды он долго о чем-то беседовал с митрополитом Макарием — порадовал священнослужителя, а через три дня назначил сбор всех князей, бояр и воевод во дворце. Юный князь, удивляя собравшихся серьезным видом и благочинной речью, сказал, что хочет жениться, причем на соотечественнице. «Во младенчестве лишенный родителей и воспитанный в сиротстве, — говорил Иван IV, обращаясь к митрополиту, — могу не сойтись с иноземкой: будет ли тогда супружество счастием? Желаю найти невесту в России по воле Божией и твоему благословению»[162]. Макарий благословил намерение венценосного юноши.

Эта умилительная сцена до глубины души растрогала бояр. Они плакали. Седовласые мужи и юные, враги и друзья, опальные (князь велел прибыть во дворец всем) и те, которых успел приблизить к себе Иван IV, — плакали все, и никто не догадывался, что оплакивают они страну Рюриковичей — целую эпоху в жизни Восточной Европы. И это хорошо, что они ни о чем не догадывались.

Иван IV не торопил их, как хороший артист, чувствующий вибрирующую энергию зала, подождал, сам невольно растроганный слезами бояр, и, не теряя строгости в голосе, гордо произнес, что хочет он перед свадьбой венчаться на царство, и приказал митрополиту и боярам как следует подготовиться к сему знаменательному событию не только в своей личной судьбе, но и в жизни всей державы.

Обряд венчания на царство — впервые на Руси — состоялся 16 января 1547 года. А через месяц, 13 февраля в храме Богоматери митрополит Макарий венчал Ивана IV и Анастасию Романовну Захарьину.

Знамя Ивана Грозного

Она была дочерью Романа Юрьевича, окольничего; воспитывалась, как и царь, без отца, отличалась кротким нравом и щедрой душой. Свадьба продолжалась несколько дней. Во дворце, в Кремле, в Москве гулял народ и радовался.

Молодожены однажды утром покинули дворец и пешком отправились в Троицкую лавру, где провели в ежедневных молитвах первую неделю Великого поста, первую неделю своей совместной жизни, самую мирную неделю, самую спокойную.