Москва – Сатурн

– Я, как капитан «Неуловимого» и первый пилот, само собой, отправлюсь вместе с группой захвата, чтобы принять на себя управление вашим кораблём, – продолжил капитан. – Хорошая новость: вас больше не будут допрашивать. Плохая новость: вам придётся теперь вместо нас куковать на этой каменюке. Захватив корабль, мы вернёмся, чтобы забрать кое-какое снаряжение и личные вещи. А затем покинем судно уже окончательно. Наш боевой катер останется в вашем полном распоряжении. Только улететь вы никуда не сможете: к сожалению, он был слишком сильно повреждён в решающей битве. Мы и так сюда еле дотянули, но больше этот корабль никогда не взлетит.

За моей спиной кто-то ахнул.

– Так мы что тут, навсегда? – спросил Антон.

– Надеюсь, что нет, – заверил капитан. – Мы обязательно оставим где-нибудь информацию с вашими координатами. Но до тех пор вы должны будете сами продержаться.

– А вы нас не можете прямо сейчас отпустить? Показали бы, где у вас что тут на корабле! – предложила я. – Как мы тут жить будем, если ничего не знаем?

– Вас выпустят только тогда, когда мы захватим корабль и вернёмся за вещами, оставленными здесь. Тогда мы вам покажем, что тут где лежит, и как работают системы жизнеобеспечения.

– А если вы не вернётесь? – с нотками истерики в голосе спросил Свинке. – Если вас взорвут или если вы врежетесь в одну из скал?

– Тогда вам не повезло, – усмехнулся капитан. – Эта каюта будет последним, что вы увидите. Но вы не волнуйтесь, этого не случится. Ждите нас завтра, самое позднее, послезавтра. До тех пор ваша каюта останется запертой – нам не хочется по возвращению терять время на отвоёвывание у вас своего корабля. Пожелайте нам удачи – это в ваших интересах.

– Разрешите вопрос? – негромко сказал Юра.

– Разрешаю.

– Вы упомянули решающую битву. А как давно вы в ней участвовали?

Капитан внимательно смотрел в глаза Юры. Вероятно, хотел понять, насколько глубоки сделанные нами выводы о том, как сюда попал «Неуловимый».

– Десять дней назад, – сказал капитан, и по каюте пронесся изумлённый гул.

Это был как привет из прошлого от наших прабабушек и прадедушек.

– Как вам удалось погрузить в анабиоз целый отряд? – спросил Миша.

– Не думаю, что должен обсуждать с вами новейшие технологии Конфедерации, – высокомерно ответил капитан.

– Какой Конфедерации?! – не выдержала я. – Вы что, до сих пор не поняли? Нет её больше, полвека уже как разгромлена и уничтожена! На дворе середина двадцать второго века!

Капитан вздохнул и помолчал несколько секунд.

– Мы давали присягу Конфедерации. И её с нас пока никто не снимал. А посему – мы её солдаты. Даже если мы последние.

– Молодой человек, вы же понимаете, что со своим адмиралом только нарвётесь на неприятности! – произнёс отец. – Вы уже нарушили закон: нападение на мирный челнок с туристами, захват и удержание заложников. Но вам и этого мало! Вы совершаете военное преступление и обязательно предстанете перед судом!

– Давайте прекратим эту дискуссию, – приказал капитан, стряхивая с мундира пылинку. – Я офицер. Этим всё сказано.

– Где ваша офицерская честь? – укоризненно спросил седой мужчина из числа пассажиров.

– Моя честь со мной, – ответил ему Максэливан. – Я пришёл узнать, чем могу облегчить ваше положение? Выпустить вас не имею права.

– Медикаменты, – быстро сказал Юра. – У нас раненый.

– Ваш раненый был слишком упрям. Когда меня позвали, он уже потерял сознание. А мог бы сразу назвать коды, как видите, они всё равно нам достались.

– Вам достались всего лишь коды от нашего катера, но не от «Есенина», – упрямо заметил Миша.

– Вы тоже хотите пообщаться с нашим капралом Джонсоном и рассказать ему ещё что-нибудь? – удивлённо спросил Максэливан. – Как бы вам не повторить участь вашего капитана. Хотя, признаться, я его уважаю. Он настоящий офицер.

– Кодов «Есенина» никто из нас всё равно не знает, – напомнил Миша. – Мы не были допущены к управлению кораблём. Их знают только капитан и его первый помощник.

– Хорошо, вернёмся к нашим баранам. Итак, медикаменты. Вы их получите. Что-то ещё?

– Еда, – сказал Юра. – Питьё. В достаточном количестве.

– В достаточном количестве этого на катере нет в принципе, – усмехнулся капитан. – Хорошо, вы получите, что просите. Это всё, что лично я могу для вас сделать. Прощайте.

– Подождите, капитан, – попросил его Свинке. – Так что с нами будет?

Максэливан грустно посмотрел на него. Повисла напряжённая пауза.

– Я не умею предсказывать будущее, – сказал, наконец, он. – Надеюсь, с вами всё будет хорошо. Мы не воюем с гражданскими.

С этими словами капитан резко повернулся и исчез за поворотом коридора.

– Назад, – лениво приказал охранник, поправив кобуру на поясе.

Мы сделали несколько шагов назад, и он задраил за нами дверь.

– Надо спасаться, пока не поздно, – умоляюще сказал Свинке, глядя на гардемаринов.

– Вижу пока лишь два варианта, – ответил Юра. – И оба весьма рискованные.

– Звягинцев, – вдруг раздалось из глубины каюты. – Юра! Это ты?