Москва-Синьцзин

В полутемном зале галдела толпа, теснилась вокруг ярко освещенного загона. Там по разноцветным дорожкам, отгороженным стеночками, бегали кругами упитанные крысы, на каждой попонка с иероглифом. Ударил гонг — какая-то из спортсменок пробежала дистанцию первой. Разочарованные вопли. В воздух полетели скомканные бумажки — проигравшие выкидывали билетики.

— Как делать ставки? — азартно спросил Ларр. — У меня счастливая цифра семерка. Эй, ставлю на седьмую!

Проворный служитель цапнул у него десятиюаневую купюру, выдал билетик со знаком 七.

По клеточкам рассадили новых крыс. Гонг. Опять понеслись серые тени.

— Гоу, гоу, гоу! — орал Эдди громче всех.

Принц смотрел с завистью. Офицерам в мундире делать ставки не разрешалось.

— А-а-а! — завопил Ларр. — Моя милашка победила! Дайте мне ее, я ее поцелую!

Китайцы со всех сторон тянули к счастливцу руки — потрогать, чтоб зарядиться удачей.

Развернув веером выигранные юани, Эдди запел:

— «Heaven, I’m in heaven!»

Том им любовался.

— Обожаю вас американцев. Вы такие раскованные. Если уж радуетесь, то радуетесь. А мы, японцы, вечно зажимаемся, только бы внимание к себе не привлечь. Ну что, теперь в клуб?

— К черту клуб, поехали куда-нибудь повеселимся! Эту сотню нужно срочно потратить на что-то безответственное, иначе Фортуна обидится. Как у вас тут насчет веселых и красивых девушек?

— Есть бордели, и очень неплохие, на любой вкус. Но я, зараза, в форме. Можем двинуть в дансинг-холл. Танцевать, правда, мне тоже нельзя — устав запрещает…

— Имеет право офицер императорской армии знакомиться с девушками? Устав не запрещает? Тогда вперед! — воскликнул Ларр. — Дорогу его высочеству!

Выигрыш очень повысил Эдриану настроение. Этот барометр и в обычное время неизменно показывал «ясно», а теперь стрелка перешла на «солнечно».

Ужинать не поехали, по предложению Ларра перекусили прямо на улице. Прохожие пялились на двух павлинов — один в белом смокинге, другой в мундире с иголочки — лопающих у тележки, палочками из деревянных мисок, жареную лапшу с креветками. Ливрейный шофер страдал, опустив голову на руль. Принц же заявил, что в жизни не пробовал ничего вкуснее.

Самый лучший синьцзинский дансинг назывался «Мулен-Руж». Оркестр попеременно играл то слоуфокс, то квикстеп. Девушек было много, прехорошенькие китаянки — почти все с модной завивкой «марсельская волна». Танцевали немногие, большинство сидели у стены в ряд.

«Марсельская волна»

— Это платные дансинг-гёрлз, — объяснил Том. — Танец стоит пол-юаня.

Ларр минут пять поизучал предложение издали, зрение у него было отменное, а женский характер он умел угадывать даже под густым макияжем.

— Как тебе вон та, в лазоревом платье? — показал он на третью девушку слева.

— Хороша. Но почему именно эта?

— Взгляд.

— Обещающий?

— У них у всех обещающий, но у этой — исполняющий.

Принц воззрился на избранницу приятеля, но ничего особенного не высмотрел.

— Однако фокстротом такую не расшевелишь, — задумчиво молвил эксперт и отправился договариваться с джаз-бандом.

Минуту спустя в пронизываемом разноцветными лучами зале зазвучала тягучая, вкрадчивая «Кумпарсита».

Джентльмен в белом смокинге пригласил лазоревую жиголетту, и они закружились в прерывистом, страстном танце. Были так хороши, что больше никто не осмелился выйти на танцпол. Все смотрели и любовались, а когда танго закончилось, грянули аплодисменты.

Ларр вернулся к приятелю с новой знакомой Джули, невероятно милой (у Эдриана все девушки были невероятно милыми).

— Прости, Том, наши планы на вечер отменяются, — сказал он. — Джули хочет показать мне своих кукол. Представляешь, какая прелесть! Она собирает коллекцию с детства.

Собирательница кукол целомудренно смотрела в сторону.

Его высочество со вздохом молвил:

— Завтра не буду кретином. Приду в штатском. — И шепотом: — Расскажешь потом про кукол. Со всеми подробностями. И выясни, может у нее есть подруга, тоже коллекционерка.

Эдди поднял руку, как бы давая клятву, и повел свой трофей к выходу.

— Мадам будет лугаться, что я не вылаботала нолму, но плевать, — щебетала Джули с прелестным акцентом. — У девушки есть плаво на личную жизнь.

— Не будет она ругаться, — пообещал Эдриан. — На, отдашь ей.

Вынул из кармана крысиный выигрыш, протянул.

— Я за личную жизнь денег не белу, — с достоинством ответила Джули. — Но ты челтовски славный.

Поцеловала его в щеку.

— Эй, такси! — закричал на улице Ларр, и у тротуара сразу притормозила машина, но еще раньше подкатил на велосипеде китаец в низко опущенной шляпе.

— Вали отсюда, — сказал китаец таксисту женским голосом. — Ты, девка, топай назад, откуда пришла. А ты, бездельник, марш со мной.

Это была Масянь. Теперь стало понятно, почему она отпустила подопечного на прогулку без препирательств. Приказ начальницы агентства не отходить от Эдриана ни на шаг был исполнен.

— Ты для чего приехал в Синьцзин? — пилила Масянь молодого человека, одной рукой цепко держа его за рукав, а другой ведя велосипед. — По девкам шляться? Когда твой принц выведет тебя на генерала Доихару?