Москва-Синьцзин

— У меня такая служба, что можно вообще не появляться, — ухмыльнулся поручик. — Меня причислили к штату адъютантов генерала Уэды, это главнокомандующий. Ужасный тип. Черт одноногий!

— Почему одноногий?

— В него террорист бомбу кинул, ногу оторвало. С тех пор Уэда свихнулся. Он не успокоится, пока не заставит всех китайцев кричать «бандзай». И своим офицерам покоя не дает, гоняет в хвост и в гриву. Я долго не выдержал. Написал папе, и меня перевели в свиту к Генри. Там совсем другое дело. Делаю что хочу, а поскольку я ничего не хочу, то ничего и не делаю.

— Кто это — Генри?

— Маньчжурский император Пу И. Бывший великий богдыхан всего Китая. Когда произошла революция, он был ребенком. Жил на приволье, горя не знал, отплясывал чарльстон, все его звали «Генри». А потом, когда наши заграбастали Маньчжурию и решили превратить ее в монархию, бедного Генри сделали императором. Он нормальный парень. Жутко мне завидует, что я свободная птица. Я тебя с ним обязательно познакомлю.

Улыбка Эдриана стала кислой. К дьяволу императора Генри! Все предварительные расчеты строились на том, чтобы через адъютанта главнокомандующего получить ход в штаб Квантунской армии.

Но унывать Ларр не привык. Экскурсия так экскурсия.

Они сели в сияющий черный лимузин с золотой орхидеей на дверце (Том объяснил, что это герб маньчжурского императора). Шофер был в ливрее, пассажиров от него отгораживала стеклянная стенка.

— Что тебе нужно знать про страну Маньчжоу-го? — начал августейший экскурсовод. — Во-первых, она очень большая. В мире ее никто не признал кроме наших союзников, Германии, Испании, Италии, и почему-то Сальвадора с Доминиканой (кажется, мы дали южноамериканцам взятку). Вроде как Маньчжурии и не существует. А страна по территории и населению больше Франции, пятьдесят миллионов жителей. Идея в чем? Огромный Китай неорганизован и хаотичен, в нем вязнешь, как в болоте. А тут, на северо-востоке, мы создаем Китай компактный, образцовый, хорошо управляемый. В качестве экспериментальной площадки и образца для подражания. «Новая Столица» замыслена как идеальный город, будущий центр управления Восточной Азией, а в перспективе и миром. Токио останется мозгом Великой Сферы Сопроцветания, а сердце, качающее кровь по всему гигантскому организму, переместится в Синьцзин. Это — витрина нового азиатоцентричного мира.

Тут принц увидел, что слушатель подавляет зевок. Махнул рукой:

— Ладно, плевать на политику. Я и сам от нее зеваю. Про Синьцзин. Это единственная из современных столиц, которая не переделывается из старого города, а строится заново. Посмотри, какой прямой и широкий проспект. А какие здания — одно к одному! Это Центральная авеню. Сплошь банки, представительства компаний, такой Сити, Бродвей.

Эдди посмотрел. Одобрил. Проспект действительно был хоть куда. О том, что это Азия, напоминали только многочисленные велосипедисты, большинство в конических соломенных шляпах — китайцы. Шофер разгонял их гудками клаксона, но быстро ехать все равно не получалось.

— Вон там — штаб Квантунской армии, — показал Том на огромное здание, увенчанное башней с пагодообразной крышей. — Архитектурный стиль «ампир-жапонэ». Справа универмаг «Минакаи». Отдел мужской одежды очень неплох, прямые поставки из Лондона и Парижа. А сейчас мы повернем направо и попадем из сегодняшнего дня во вчерашний.

Машина поехала через китайские кварталы. Вокруг были двухэтажные дома, густо обвешанные иероглифическими вывесками. Движение совсем замедлилось. Пешеходы перебегали пыльную улицу где хотели, кто-то катил тележки с мелочным товаром, велосипедисты еле вывиливали из-под колес.

— Уходящая натура, — махнул рукой принц. — Скоро ничего этого не останется. Всюду будут прямые трассы и каменные дома. К 1940 году население по плану должно составить миллион человек, а к 1945-му, когда завершится колонизация Китая и Синьцзин станет его столицей, два миллиона. Это будет самый современный мегаполис мира.

Темнело. Там и сям зажглись бумажные фонари — красные, синие, зеленые, оранжевые — и всё вокруг волшебно преобразилось. Исчезли обшарпанность и бедлам, фиолетовый воздух таинственно мерцал золотистыми искорками — это в воздухе кружились пылинки. Сложное сплетение запахов, доносившихся из харчевен, лавок с пряностями и травами, кондитерских и уличных жаровен, наполнило салон.

— Э-э, — принюхался Ларр. — Тянет опиумом. Кто-то не сильно конспирируется.

— У нас и не надо. — Принц стукнул в стекло, чтоб шофер остановился. — Маньчжурия — единственная страна в мире, где опиумокурильни существуют легально. Кто хочет скуриться, и так скурится. У каждого своя карма. Зато какое пополнение бюджета. И нет организованной преступности — ей нечем поживиться. Мы обязательно наведаемся в пару заведений, дружище. Здесь самые роскошные опиумные заведения в мире. Не притоны, а вполне бонтонные клубы. Записываем в завтрашнюю программу?

— Обязательно. А тут у нас что?

— Крысиные бега. Идем!