Москва-Синьцзин

— Как порозовела-то, когда Рубен на твои сиськи пялился! Ты что, девица? Ну и дура. Во-первых, отказываешь себе в одной из лучших радостей жизни. А во-вторых, не владеешь главным женским оружием. Оно тебе очень пригодится, если пойдешь по нашей линии. А чутье подсказывает мне, что это только начало нашей совместной работы. Ничего, Былинкина. Я тебя этой науке обучу. Как и многому другому. Учеба, обещаю, будет интересной.

Подмигнула. Роза ощутила щекочущее волнение под ложечкой — как перед спуском с крутой горы на лыжах. И жизнь хороша, и жить хорошо!

Сжала губы, чтобы не расплылись в улыбке. Сдвинула брови.

— Какие будут приказания, товарищ капитан госбезопасности? Что мне делать дальше?

— Находись в гостинице, в комнате для гидов. Не отходи от телефона. Что бы американке ни понадобилось, исполняй. Будь приветлива, услужлива, мети хвостом. По программе у вас что?

— Обзорка, потом на речном трамвае — «Пять новых мостов через Москву-реку». С посещением Речного вокзала. Как вариант, по желанию, — ВДНХ.

— Вряд ли гражданку Ларр интересуют красоты советской столицы. Ничего. Скоро узнаем, чтó ее интересует. И за второй, за мулаткой, тоже приглядывай. Она может оказаться не просто служанкой. Всё, Былинкина, топай. Возвращайся на боевой пост.

Новая столица Старого Мира

В столицу прибыл сверхсовременный экспресс «Азия» (повышенная комфортность, крейсерская скорость 100 километров в час). Из сияющего синим лаком вагона первого класса к краснокирпичному вокзалу потянулась «чистая» публика: старшие офицеры императорской армии, японские чиновники, маньчжурские и китайские бизнесмены, приличные дамы в европейских платьях и изысканных кимоно, небольшая компания русских, словно сошедшая с картины художника Борисова-Мусатова — такие же застывшие в янтаре мухи ушедшего прошлого. Преобладала японская речь — резкая, уверенная; певучая китайская звучала приглушенно; курлыкающая русская и вовсе едва шелестела. На английскую оглядывались — она здесь была в диковину.

— Move your ass for god’s sake! — громко взывала, оборачиваясь назад, коренастая низкорослая азиатка лет пятидесяти в ядовито-розовом платье и соломенной шляпке, удивительно не идущей ее плоскому скуластому лицу. Без видимого усилия она несла два огромных чемодана. Выговор был стопроцентно нью-йоркский. — Addy, for Chrissake, hurry up!

Обращалась азиатская американка, верней американская азиатка, к изящному молодому блондину (английское кепи с пуговкой на макушке, твидовый пиджак, брюки-гольф), который с любопытством озирался вокруг.

Пара была странная. Кем энергичная, властная особа и ее спутник друг другу приходились, не поймешь. Ясно, что не мать с сыном. Служанка на хозяина не покрикивает. Нарядный красавец на слугу тоже не похож.

По дороге, в вагоне, этот вопрос обсуждали две дамы, сидевшие напротив — супруга директора «Осакского банка» и начальница японской женской гимназии. Они искоса поглядывали на соседей поверх вееров и перешептывались. В конце концов, пришли к выводу, что богатая американская китаянка наняла в эскорты профессионального жиголо. Первая дама шепнула: «Я бы такого тоже наняла». Вторая хихикнула, деликатно прикрыв рот ладонью.

— Гляди, Масянь, тут и на русском есть! — воскликнул блондин, останавливаясь перед вывеской с иероглифами, латиницей и кириллицей: «新京 Hsin-king Синьцзин».

Вокзал в Синьцзине

— Эдди, черт тебя побери, да пошевеливайся ты! Мы не на экскурсии!

Помахивая скрипучим саквояжем, Эдди пошел за своей суровой спутницей, но продолжал вертеть головой. Ему всё было интересно.

На привокзальной площади — просторной, идеально круглой, с пышной клумбой посередине — китаянка увидела стоянку такси и двинулась было в ту сторону, но молодой человек закричал:

— Ой, русские дрожки! Я такие видел только на фотографиях! Не хочу на такси, хочу на дрожках! Я решаю, я руководитель группы!

Он показывал на рессорную коляску с бархатным сиденьем — совсем как на картине Крамского «Незнакомка». На козлах, правда сидел не «ванька», а китаец в засаленной куртке.

Вздохнув, Масянь подошла, спросила по-китайски, сколько будет стоить поездка до гостиницы «Ямато».

— Если заплатишь вперед, всего пять юаней, — ответил извозчик. — А нет — тогда по счетчику.

— Ну что ты? Едем! — потребовал Эдриан, не знавший китайского.

— Ты, может, и руководитель группы, но за расходы отвечаю я.

С подозрением поглядев на «счетчик» — сомнительного вида деревянный щиток с мелкими цифрами, торчащий сбоку, Масянь объявила:

— Плачу вперед четыре юаня. Держи. А нет — поедем на такси. Быстрей получится.

Когда возница согласился, назидательно сказала спутнику:

— Учись экономить, Эдди. Деньги любят бережливых.

Коляска проехала по площади мимо новехонького конструктивистского офиса «Маньчжурской железной дороги» и через какие-нибудь двести метров остановилась у ворот. Китаец слез с козел, снял чемоданы.

— В чем дело? — недоуменно спросила Масянь.

— Гостиница «Ямато». Приехали. В ворота на лошадях не пускают.