Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Конечно, слава Крылатского в разы меньше славы Кунцева, чему можно посвятить книгу (и не одну!), но несколько деревень, раскинувшихся в ряд вдоль Москвы-реки, составляли единый кластер, куда заглядывали представители интеллигенции, писатели, художники. Художник В. М. Максимов в 1878 году выполнил рисунок «Вид на деревню Крылатское», перещеголяв Шишкина, который любил наведываться в Тушино. В 1923 году обычную крестьянскую избу в Крылатском снимал Игорь Эммануилович Грабарь. Особое запустение после трудных лет Гражданской войны, когда новая власть еще не устоялась, а барские особняки потеряли своих хозяев, создавало особый шарм ужаса, понятного только возвышенной натуре. Зато жизнь научная, литературная, театральная, художественная проступила наружу с небывалой отчетливостью. Большевики уже пытались овладеть ею, но еще не умели этого сделать, и она доживала последние дни свободы в подлинном творческом подъеме. Голод и холод не снижали этого подъема, – может быть, даже его поддерживали. Прав был поэт, писавший в те дни:

И мне от голода легко

И весело от вдохновенья.

Александр Ханжонков накануне революции построил в Крылатском киностудию. «В Крылатском… картины снимались полностью, без каких-либо доделок, – вспоминает киноделец и добавляет: …благо в нашем распоряжении тут было все, что надо: и лес, и река, и луг, и поле, а также строения всех видов и стилей». В 1915 году местная церковь Рождества Христова послужила декорацией для фильма «Иван Грозный», где монарха играл сам Федор Шаляпин.

Маленькие города и районы любят растаскивать имена гениев на кусочки. Про Чехова расскажут, что он главное вдохновение для работы получал в Москве, Таганроге, Ялте, Мелихове, Петербурге (нужное подчеркнуть). Мы бы не хотели уходить в столь голословные утверждения относительно другой крупной фигуры, связанной с Кунцевом.

Несколько лет подряд здесь отдыхал Казимир Малевич. И похоронили великого художника недалеко, в подмосковной Немчиновке. Понятно, что творчество футуристов и супрематистов большинство наших сограждан не понимает и не признает. Но русский авангард – один из немногих экспортных продуктов русской культуры XX века. Конечно, Кунцево не станет туристической Меккой. Но наши улицы должны хотя бы носить имена тех, кого родина долго отвергала и не признавала, как это было в случае с Малевичем.

В 1910-е годы Казимир Северинович старался выбираться в Кунцево вместе со своей семьей. Жить на даче было гораздо дешевле, нежели снимать квартиру в Москве. Денег не хватало, но это с лихвой компенсировалось местными соснами, речкой, теплым воздухом, продуктами с крестьянского стола. Туристические путеводители начала века подтверждают, что семья Малевича сделала верный выбор: «Близ самого полустанка расположился обширный поселок, так называемое новое Кунцево. Это очень удобная дачная местность, с недорогими дачами, окруженными небольшими садами, с ресторанами, лавками, «кругом» для дачных балов и аптекой».

Среди созданных в 1913 году работ Малевича одна носит название с географической привязкой – «Станция без остановки. Кунцево». А. Шатских пишет, что дачные поезда здесь останавливались редко, поэтому на картине «пластическим камертоном служат клубы дыма, ассоциирующиеся с движением паровоза». Сейчас картина хранится в Третьяковской галерее и сопровождается скромной надписью «Дерево, масло». Почему именно дерево? Ответ прост, как день – Малевичу не хватало денег даже на холсты, и он разломал этажерку, которая превратилась в своеобразный триптих. На бывшей мебели он написал «Корову и скрипку», «Туалетную шкатулку» и «Станцию без остановки». На обороте другой работы «Сложное предчувствие (Торс в желтой рубашке)» Казимир Северинович оставил надпись: «Композиция сложилась из элементов ощущения пустоты, одиночества, безвыходности жизни, 1913 г. Кунцево».

Несмотря на сложную душевную организацию, Малевич свой роман с Кунцево растянет до 1917 года: на письмах революционного времени стоит привычный адрес «дача Бариш, дом № 7». Малевич очень боялся, что в связи с Первой мировой войной поезда отменят и придется торчать в опостылевшей Москве.

«Это очень печально для нас, что будет делать Казимир целый день в комнате, вместо того, чтобы сидеть на воздухе и купаться», – опасалась его жена, Софья Рафалович. Но страхи не оправдались, и в 1915–1916 годах Малевич по-прежнему наведывается в Кунцево. Здесь он встречается и беседует с Владимиром Маяковским. Как тут не вспомнить слова А. Крученых: «В Кунцеве Маяковский обхватывал буфера железнодорожного поезда – то рождалась футуристическая драма!»

По ряду версий, именно в Кунцеве Малевич создал свое главное произведение, «Черный квадрат». На выставке, открывшейся в Петрограде в декабре 1915 года, художник провозгласил: «Я преобразился в нуль форм и вышел за нуль к беспредметному творчеству».