Мост

И мы ушли к нему в кабинет. Тренироваться читать карты. И даже немного – чертить. Оказалось, действительно не очень сложно, особенно если с опорой для запястья.

На верху виадука было ветрено. Ванг и Жур держались за перила без всякого стеснения – обыденно, но цепко. Ванг в конце подъема внезапно начал прихрамывать. Кажется, он приврал Петеану насчет того, как давно и как именно его лечили в последний раз.

Бухта лежала перед нами, наполненная кораблями, малыми яликами и рыбацкими лодками, шныряющими туда-сюда. Чем дальше вглубь, тем пустыннее; от острова, заросшего кустарником, до белой струйки водопада – никого.

– Так вы докуда дошли? – спросил я.

Жур уверенно ткнул пальцем.

Я крякнул. То, что на карте обозначалось как несколько широких расселин и обрыв, выглядело живым глазом как мешанина каменных пальцев, наполовину скрытых в густой зелени.

– Второй вопрос – как вы его оттуда вытащили?

Жур и Ванг обернулись на меня, переглянулись.

– Чудом, – наконец сформулировал Жур. Ванг скривился, но кивнул, подтверждая.

– Если бы я сначала посмотрел отсюда, – признался брат, – никогда б туда не полез.

Жур вытащил подзорную трубу, Ванг другую, и они принялись внимательно изучать берега.

Я посмотрел вниз.

Дымчатая дуга виадука падала из-под наших ног. В крыши, в зелень старых деревьев Моста. Где-то на полпути между мной и ближайшей крышей пролетела стайка городских голубей, что гнездятся вокруг каминных труб и на заброшенных балкончиках. Виадук, узкий, едва разойтись двоим, крутой и никуда не ведущий, даже не на все карты наносился. На нас троих, гуськом взбиравшихся по полупрозрачным ступеням, показывали пальцами и что-то кричали случайные прохожие, пока их голоса не исчезли в гудении ветра между перилами.

Но что виадук! Весь Мост лежал под ногами. Семь улиц, идущих с Юга на Север параллельно парапетам, бесчисленные поперечные улочки, башни тысячелетней постройки и новенькие дома; склады, магазины, гостиницы, огражденные крепостцы серьезных домов и скромные особнячки старинных семейств; суды, библиотеки, торговые палаты и острый шпиль университета. Театры, пассажи, еще магазины, окутанные листвой крыши королевского квартала и в противоположном конце Моста – скопление башен магической школы. Я отвернулся и поискал взглядом дом Петеана. Крошечная, на два чердачных окна, красная крыша у задней стороны мраморного здания какого-то банка.

– Брат, посмотри-ка, что это? – спросил я, прищурившись. Над цирковой площадью болталось… что-то округлое.

– А? – обернулся ко мне Ванг, громко резко вдохнул, покачнулся, дико глядя на меня. Жур подскочил, схватил его за китель и почти повалил – оба сели на гладкую поверхность виадука между перилами.

– Ты чего?

Ванг втянул в себя воздух.

– Сам не пойму. Что-то приблазнилось… Спасибо, Жур, я правда же чуть не выпал.

Я нервно оглядывался.

– Что ты там увидел-то?

– Да не там. Ты сам. Не знаю что. Что-то.

Ага, Локи смешно, Вангу страшно. Может, и на мое счастье на мне эта завеса.

– А что ты хотел-то? – спросил мичман.

Я показал.

Жур и подошедший поближе Ванг долго рассматривали коричневый пузырь.

– А, это аттракцион, людей поднимают в корзине над домами… Недорого и куда безопаснее виадука. Но страшно, так что желающие всегда есть, я девушек катал пару раз, – сказал Жур.

– А как поднимают, на этой штуке сверху? – удивился Ванг.

– Нет, вот этот пузырь, монгольфьер, у него снизу корзина, люди в ней сидят, а владельцы ослабляют канат – монгольфьер пытается взлететь и тянет корзину вверх. Ну, потом канат выбирают, корзина опускается, ты вылезаешь.

– А почему он летит? – спросил я.

Жур пожал плечами.

– Я не вникал. Там какое-то устройство, огонь горит, может быть, за счет дыма… Не знаю, честно.

– Что это? – уточнил я.

– Это, значит, воздушный шар, – медленно сказал Ванг, – я же видел такие. Только те, раньше, были маленькими, и на них в цирке катали собак и обезьянок. А этот, похоже, не на обезьянку рассчитан. Он же может довольно высоко залететь, если ветер в нужную сторону и ровный.

– А ветер у нас обычно дует туда, куда показывает моряк, – с той же ленивой протяжечкой добавил Жур, – чем моряк и отличается от любого другого мостовитянина…

– Вопрос, сколько человек он поднимет, – хмуро сказал брат, – и сколько нам встанет его выкупить.

Ванг стоял рядом со мной и меня уже совершенно не боялся. Я выдохнул. Не так просто напугать моего брата. Чем бы я на самом деле где-то там ни оказался.

– Идем вниз, – сказал Ванг, – займемся монгольфьером.

Спускаться было еще страшнее, чем подниматься. Оба моряка передо мной крепко держались за перила и ступали с оглядкой, так что мне хоть не было стыдно, что я трушу. Хорошо еще, что гладкая, как намыленная, поверхность ступенек совершенно не скользила. А если смотреть только себе под ноги, то и не страшно, и голова не кружится. Но вот легкая белая дымка в теле виадука потемнела, стала гуще, еще десяток ступеней – и виадук влился в черноту Моста.

– Я к Петеану, – сказал я, борясь с последним приступом головокружения.

– Мы к цирку, – ответил брат, кивнул, и они ушли.