Мост

– Я тут обнаружила, сержант, – неожиданно звучным голосом говорит леди Хелен, – что мы ни разу не встречались лично, а значит, я не имела возможности поблагодарить вас за выполнение ремонтных работ при первом проходе «Гвоздя» к Убежищу…

Ремонтных работ? Во у нее память-то, это и по моим меркам было черт знает когда.

– Каждая кризисная ситуация задним числом полностью разбирается командным составом управляемого мной корабля пошагово, благо все действия всех участников записываются, – уточняет капитан и легко показывает пальцем на собственный имплант. – И я рада сообщить, что действия именно вашей ремонтной бригады оказались критическими, когда стоял вопрос о том, сможет ли «Гвоздь» вообще подняться на радужный мост. Теперь уже неизвестно, кто именно из вашей бригады наткнулся на протечку, но достоверно доказано, на эмуляторах, что прорыв напряжения там сжег бы половину всей спирали. А запасных блоков у нас было очень мало.

– Мы просто делали свою работу, – отзываюсь я.

– Вы сделали ее хорошо.

Я молча наклоняю голову и жду.

– Тридцать семь лет назад вас уложили в заморозку кризисного ремонтника, – продолжает леди Хелен. – В контейнер, который собирали на корабль, что планировалось поставить для охраны окна. Вы, с вашими ранениями, имели право в боевых действиях более не участвовать, но добровольно выбрали лечь в режиме рабочей готовности. Вы должны были служить на ближней к Убежищу пересадке. Однако вас, как и многих других, не размораживая, перевели обратно на «Гвоздь». Дело в том, что последний по расписанию холодновоз с Земли привез список с полным перечнем точных координат бункеров, в которых еще оставались люди. Щит Ернина на тот момент держал устойчиво. Я собрала на «Гвозде» полный экипаж только из добровольцев, в том числе из замороженных работников, у которых стояла пометка о добровольном согласии на участие в боевых действиях.

Я молча киваю. Вот как я снова оказалась на старине «Гвозде», все логично. Забавно, что леди Хелен произносит фамилию Ернина без обычного для современной речи акцента. То, на чем мы говорим сейчас, – страшный пиджин с точки зрения старых языков. Но кому они, впрочем, теперь интересны.

– Мы прошли все мосты без единого столкновения. Никого не встретили. Спокойно взошли на мост к Земле, собрали всех выживших, их было не так много. И удрали прочь.

– Это сколько же лет продержался щит? – не выдерживаю я. Ернин обещал двенадцать лет надежно, еще десять – с риском, а последняя по штатному расписанию холодновозка ушла за гражданскими на Землю на двадцать шестом году бешеного Солнца. А если добавить то время, пока до Земли добрался вот этот кораблик с упоротыми суицидниками (и мной, и мной в том числе… Вот так и ставь отметку «доброволец» в деле, ложась поспать), вообще страшно загадывать!

– Он уже плохо держал, – признала капитан Хелен. – М-м… помаргивал. Нам пришлось рассчитать подлет и орбиту «Гвоздя» так, чтобы на солнечной стороне вся электроника корабля выключалась. До состояния булыжника. Дважды нас прошило полным излучением на пару сотых секунды. Что было включено – часы у кого-то, настольную технику кое-кто забывал, – все погибло. Мы убрались, как только прошлись по всему списку бункеров. Подняли почти миллион человек. Дело того стоило.

– Нужна починка? – догадываюсь я.

– Нет, фактически нет. Что было, то давно заросло. Мы болтаемся здесь, в этой точке, одиннадцать лет.

– Почему?

– Мост исчез.

Я молчу и, видимо, дико таращусь на капитана.

– Здесь два следа от вражеских подъемов на мосты куда-то в их космос. – Она слабым жестом указывает в пустоту окна. – Болтаются несколько мертвых кораблей – и наши, и их. Чуть выше по гравитационному колодцу стоит стационарный сторожевик «ВолгаЛаг», им управляет капитан Текк. Стоит, собственно, с тех пор, как Волгу спустили со второй холодновозки, и, в общем, это они тут все зачистили. А моста нет. Я вылизала эту чертову систему языком, сержант Кульд.

– И? – спрашиваю я.

– Федор, да будет вам известно, оставил свои личные архивы мне. Нет, их, разумеется, полностью скопировали в Убежище, но, м-м, сами оригиналы храню я. Это семейное дело. Так вот. В его рабочих файлах мною было найдено – думаю, вы понимаете, что я пыталась найти указание о том, что делать в таком, как у нас, случае, – так вот, практически на входе в его архив расположен исполняемый файл. Который – я цитирую – «следует запустить в систему корабля, в случае если ситуация станет безвыходной». Мы, потратив все предыдущие годы на попытки справиться самостоятельно, в конце концов его запустили.

Я смотрю на капитана и жду продолжения.

– Рабочая программа – вы же понимаете, сержант, что мы очень внимательно наблюдали за ее действием? – забралась в базу данных морозилки и рабочего состава и перетрясла генетические карты всех, кто есть на «Гвозде». Всех.

– И?

– И отправила на побудку одного человека. Вас, сержант.