Мост к людям

Я повернул стереотрубу в сторону прогалины, надеясь разглядеть подвал господина Кайзера, но ничего не увидел. Значит, вряд ли видят его и немцы, можно незаметно подползти. Досадно только, что вход в подвал находится с западной стороны, — если нечаянно брякнуть замком или грохнуть засовом, противник услышит. Следовательно, мой план — это единственный выход: старик свои замки знает, он поползет впереди и потихоньку отопрет.

Удовлетворенный, я вышел из траншеи и пошел по ходу сообщения. С севера доносился глухой грохот, но на нашем участке царила тишина, будто вообще не было никакой войны. Песчаный склон, в конце которого торчала ферма, выделялся на фоне сплошной темноты. Не спеша продвигаясь вниз, я мысленно перебирал своих разведчиков, стараясь определить, кого лучше послать.

Я прошел мимо часового и сразу же увидел две тени, прислонившиеся друг к другу возле сарая, почти у самого входа в наш подвал: Жанна и Сергей. Шаги мои невольно на миг замедлились. Однако возвращаться назад уже нельзя было, и я пошел напрямик, будто ничего не заметил. И все-таки какое-то душевное смятение поднималось в душе — вид этих двух людей, которые неподвижно стояли рядом, молчали и держали друг друга за руки, заставил забиться сердце. На войне это поражало само по себе, ибо наполняло сердце опасением и тяжким предчувствием… Я заглянул в конюшню, окликнул вестового и приказал вызвать хозяина. Потом спустился в подвал, тяжело сел на скамью и застыл в ожидании, опустошенный и разбитый.

Тут же вошли и они — Сергей сел напротив, а Жанна забилась в угол. Несколько минут было тихо, как будто все мы ждали, чтобы кто-то заговорил первым. На ступеньках появился старый немец, осторожно спустился и стал. Я заметил, что впервые он перед нами снял шляпу и выглядел подавленным, точно ждал приговора. Я уже овладел собой и, тщательно подбирая из своего скудного запаса немецкие слова, объяснил ему, что и как он должен делать. Он покорно выслушал мой приказ, еще секунду взвешивал обстоятельства, в которых оказался, и на лице его вдруг мелькнула улыбка человека, понимающего, что терять ему нечего.

— Господин офицер полагает, что фермеру лучше погибнуть на своем поле, чем здесь, в подвале?

Он, кажется, иронизировал. Впрочем, я сдержался. Выдавать свои чувства перед ним было бы слишком унизительно.

— С вами пойдут двое моих людей, — сказал я, стараясь не терять равновесия.

— Ну что ж… — пробурчал он снова покорно, понимая, должно быть, что его ирония достигла цели. Помял в руках шляпу и наконец надел ее на голову.

— С ним пойдет Самчук и…

— Я! — опередил меня Сергей слишком громко.

Этого следовало ожидать, хотя, правду говоря, о такой возможности я не подумал. Я вовсе не собирался посылать Сергея — задание было слишком простым, чтобы выполнять его офицеру. Но почему-то я не решился вступать с ним в спор в присутствии Жанны и старого немца. К тому же и причины, побудившие Сергея вызваться, мне доподлинно не были известны: может, побаивался, что Кайзер попытается сбежать, а те, кого я хотел послать, не управятся и провалят дело? А может, просто не мог еще постигнуть чувств, так неожиданно охвативших его, и необходим был поступок, внешний толчок, который поставил бы все на свое место?

Очевидно, Сергей понимал, что я в замешательстве, и воспользовался этим. Не ожидая моего согласия, он подошел к стене, снял с гвоздя мой автомат и повесил себе на шею. Пожалуй, только теперь Жанна сообразила, что это должно означать. Она подбежала к Сергею и припала лицом к его груди. Он погладил ее по голове и отвернулся. Я заметил злорадную ухмылку на лице Кайзера и тут же, указав на лестницу, велел ему идти. Что бы ни означала его улыбка, я не имел намерения давать ему повод злорадствовать.

Он поковылял вверх, я — вслед за ним. Уже на середине я услышал позади себя и шаги Сергея.