Мосты (ЛП)

Ее нежная, но настойчивая ладонь ложится ему на затылок, и она помогает ему приподняться и опереться на локоть. Боже, его мышцы болят, словно он пробежал марафон. Это всего лишь грипп, но в новостях говорили, что это какая-то особенно неприятная разновидность, и, как же они, мать их, правы. Он рад, что Скалли до сих пор не сказала «я же говорила» насчет его отказа сделать прививку от гриппа (она, вероятно, просто ждет, когда он уже не будет при смерти). Сама она сделала прививку два месяца назад. И этому он тоже рад, потому что не хочет видеть, как она проходит через нечто подобное.

– Ну же, еще чуть-чуть… – Она подносит стакан с водой к его губам, и он пытается взять его, но она не позволяет, и, вероятно, оно и к лучшему.

Его горло горит, когда он с трудом проглатывает таблетки. Вода смягчает его – во рту сушь, как в пустыне.

– Хорошо, хорошо, – успокаивающе говорит она, ставя стакан на ночной столик и помогая ему снова устроиться в его коконе. – Поспи еще немного. – Она убирает волосы с его лба, и хотя его кожа кажется какой-то колючей и странной, ее желанное прикосновение производит на него успокаивающий эффект. Пальцами второй руки она едва ощутимо касается его запястья, измеряя пульс.

– Не мог тебя найти, – бормочет он в подушку.

– Что? Ты меня звал? Я просто была в…

– Нет. Давным-давно. Тебя забрали, а я не мог… не мог найти тебя…

Она какое-то время хранит молчание, и он уже почти засыпает. Он трудом держит глаза открытыми, смутно задумываясь о том, что, возможно, тревожит ее, но просто не в состоянии фильтровать свои мысли.

– Ты нашел меня, Малдер, – говорит она. – Я здесь и никуда не ухожу.

Он удерживает ее за руку.

– Никуда не уходи, – хрупким и гулким голосом просит он.

– Я никуда и не ухожу, – повторяет она, и он чувствует прикосновение ее губ к своему лбу, так что запах ее кожи рассеивает туман, заволакивающий его чувства. – Спи, милый. Ты в порядке, – шепчет она.

– Сплю, Ска…слии…

– Ш-ш. Я буду рядом, обещаю.

Когда он просыпается шесть часов спустя, его кожа покрыта испариной, но голова прояснилась. Жар наконец спал, оставив после себя благословенный покой и отчаянную усталость. Тонкий лучик света проникает в окно и падает на копну рыжих волос – на Скалли, спящую на кровати рядом, так и не сняв брюк, блузки и сережек. Их пальцы переплетены. Она все еще здесь.

Он протягивает руку и гладит ее по щеке, стараясь быть осторожным, но она все равно просыпается. Она беспокоилась, неся бдение у его постели – доктор на вызове.

– Малдер? Ты как?

– Ш-ш, я в порядке. – Он продолжает гладить ее по щеке, когда она приподнимается и ложится так, что теперь их лица на одном уровне. – Мне лучше, – говорит он.

– Да? – Ее неловкая со сна рука касается его лба, и хотя она чуть не тыкает его пальцем в глаз, он улыбается. – Лоб уже не горит, – подтверждает она. – Это хорошо… – Она откидывается обратно на матрас, на мгновение закрывая глаза, а потом вновь подбирается. – Ты голоден? Тебе что-нибудь приготовить?

Он качает головой и приглаживает ее взъерошенные волосы.

– Мысль о еде уже не кажется такой жуткой, но все нормально, поспи еще. Мы поедим, когда солнце встанет полностью.

– Уверен? Если ты голоден, тебе следует…

– Тише. Я в порядке.

Она на мгновение удерживает его взгляд.

– Попей еще. – И это не просьба.

– Ладно. – На этот раз он сам берет стакан, и она явно слишком устала, чтобы оказать ему помощь.

Вновь откинувшись на подушку, он смотрит на свою возлюбленную в свете раннего утра, мягко водя пальцем по ее щеке.

– Ты симпатичная, – говорит он.

Скалли фыркает и отводит взгляд.

– У тебя галлюцинации.

Но он просто качает головой и продолжает прикасаться к ней.

– Нет, это правда.

Она вздыхает и решает не развивать эту тему. И хотя она не отвечает, он знает, что она принимает это к сведению.

– Спасибо за заботу обо мне, – говорит он.

Скалли закрывает глаза и тихо хмыкает.

– Может, если бы ты сделал прививку от гриппа, как я тебе говорила…

Вот оно.

– Идите сюда, доктор Скалли. – Он помогает ей снять брюки, расстегнуть блузку, чтобы она не мешалась, и устраивает под одеялами рядом с собой. Она прижимается спиной к его груди, не жалуясь на то, что он давно уже не мылся. Они вместе примут душ позже. Она, вероятно, постирает все постельное белье. Она устраивается в положении, которое, как он знает, является ее любимым, и засыпает раньше него. Он же зарывается носом в ее волосы и цепляется за нее, просто потому что может. Он знает, как часто едва не потерял ее. Годы и годы балансирования на краю пропасти и почти неизбежной расплаты. Он проигрывал эти опасные моменты в своих снах тысячи раз, держась за нее изо всех сил, пока она цеплялась за край. Но вот они лежат тут этим утром, благодарные уже за тишину, пение птиц за окном, относительную безопасность их дома и переломный момент в его простой болезни. В конце его квеста остается Скалли – только Скалли. И неважно, сколько раз он повторяет ей это, он знает, что она так и не поверила ему до конца. Но он никогда не прекратит попыток ее убедить.

***